Садист широкого профиля.
Название: Дракон
Жанр: повседневность
Персонажи:Советник, Сантьяга
Рейтинг: R
Дракон
Столь тёмные ночи нечасто накрывали Москву. Не было Луны — она скрылась за тучами, и не показывалась, словно испуганная тем, что творилось внизу. Свет огромного города не мог пробиться через плотный туман, который растекался по мостовым и укрывал дома, казалось, появляясь из ниоткуда. Некоторым виделась скользящая в тумане огромная чёрная тень с горящими янтарными глазами, но тень исчезала, прежде чем кто-то мог понять, что это не видение…
Тварь была огромна: крупная рогатая голова, длинный шипастый хвост, жилистое, пожалуй, даже слишком тощее тело, обтянутое чёрной кожей, на которой масляно поблескивала чешуя. У твари было два огромных кожистых крыла, четыре лапы с когтями-лезвиями и острые частые зубы. Иной, глянув на тварь, назвал бы её драконом и оказался бы прав.
Таких драконов невозможно найти ни в одном учебнике, ни в одной летописи: таких сухих, почти уродливых и удивительно разумных драконов никогда не видели в этом мире. Возможно, где-то в иных мирах бывали подобные, ведь книги рассказывали о разумных, выглядящих как животные. Но здесь, на Земле, разумные были исключительно двуноги, двуруки и, лишь изредка, четырехруки.
Дракон сложил крылья, опускаясь на поросшую травой поляну в большом зелёном парке. Он повёл огромной мордой, и оскалился: в воздухе разливался запах текущей рядом реки, цветов, пряной хвои и двуногих. Последний запах дракона раздражал, как раздражает едва уловимая вонь. Тварь стремительно и беззвучно скользнула на ветки высокого кряжистого дерева, не потревожив ни единого листочка, и улеглась, напоминая сейчас кошку, что решила отдохнуть от забот. Рогатая морда устроилась на лапах, крылья прижались к телу, и дракон закрыл глаза. Он отдыхал.
Женский визг расколол ночь, глухо опадая в тумане, и дракон зарычал. Он только-только успел задремать, а двуногие испортили такой отдых…
Тварь подняла голову, оглядываясь и шумно вдыхая. Дракон чувствовал троих — два самца и самка. Самка кричала, извиваясь в руках самцов. От них пахло возбуждением, от неё — страхом. Дракон оскалился, стекая с веток дерева, словно чернильное пятно. В тумане не было видно челов; их голоса и запах служили ориентиром для огромной твари.
Самцы пахли алкоголем, и дракон вспорол одного когтями. Алая кровь брызнула на лицо самки и второго чела, сделала масляную чешую дракона ещё более гладкой, согрела своим теплом. Самка замерла, в ужасе глядя на то, как из грудины насильника появляются длинные чёрные клинки, которые ползут от живота к ключице, оставляя за собой рваные раны. Тот первый даже не успел понять, что умирает.
Второй заорал, ничего не понимая, отпрянул назад, бросив невысокую обнажённую самочку с разведёнными в стороны ногами. Дракон зарычал-заворчал, и челам почудились в его рычании слова. Это выглядело и звучало языком, но чуждым настолько, что язык резал слух.
— Д’ард дракья гурдак, — говорил дракон, подсекая ноги второго самца хвостом и ловя левой, не испачканной в крови лапой. Опустил рогатую голову, принюхиваясь к нему, пока чел часто и хрипло дышал. Потом надавил сильнее, смотря, как в крике распахивается рот самца, и как ребра, ломаясь, пробивают чела. Любуясь на то, как кровь, попадая в лёгкие, выплёскивается через рот.
Самка вскочила, снова визжа на отвратительно высокой ноте. Она кинулась бежать, спотыкаясь и поскальзываясь на влажной от тумана и недавнего дождя траве. Дракон некоторое время смотрел ей вслед, словно раздумывая, не голоден ли он. А потом распахнул крылья, взмывая в туман, исчезая в нём.
Наверху, там, где Луна властвует над небом, где облака стелятся под брюхом дракона и расступаются, повинуясь малейшему движению его крыльев, он скользит, наслаждаясь полётом.
Полнолуние серебрит чешую дракона, высвечивает шрамы на его шкуре, гладит распластанные крылья, дрожит вместе с кожаными перепонками и бессильно пропадает в янтарном взгляде. Дракон кружит над огромным городом, который он не видит и поэтому может предаться воспоминаниям: когда-то очень давно он так же летал над великой столицей великой империи. Он видел внизу огни тысяч домов, он едва ли не задевал крыльями скалу, что была в самом центре плодородной равнины. Скалу, которую туда переместили сильнейшие маги его расы. Скалу, на которой стояла Цитадель — великая, нерушимая, тёмная. Где теперь Уратай, великая столица великой Империи Навь? Где теперь друзья и братья? Где сотни тысяч Стрел Тьмы, которые радовали глаз своей сплочённостью?
Это всё осталось лишь в воспоминаниях, которые с ним, которые не дают покоя в туманные ночи, когда он покидает последний приют Тьмы и поднимается на своих крыльях в этот прогорклый, грязный воздух.
Здесь его не увидят — даже огненные чуды на своих зверях не залетают в этот край неба.
Здесь он наедине с собой. И со своими мыслями.
Далеко, на горизонте розовеют облака и дракон медленно, нехотя опускается вниз.
Обычно на этой башенке бывает только повелитель Нави, князь Тёмного Двора. Сегодня там стоит кое-кто другой: высокий худощавый черноволосый мужчина в прекрасно пошитом белом костюме. Комиссар, карающая длань князя. В отличие от тех, кто в большинстве своем населяет Землю, он — не человек. Да, такое же двуногое, но куда более совершенное.
Дракон шумно выдохнул, и мужчина в белом поклонился ему, протягивая на вытянутых руках темно-синий балахон, расшитый серебряной нитью.
Дракон выгнулся, рыча, и стал меняться: лапы стали руками, крылья уменьшились, уютно складываясь за спиной. Рогатая морда стала лицом — с черной кожей и безгубым ртом. А в некогда янтарных глазах не было даже тени эмоций. Но воспоминания, нахлынувшие в небесах, не желали так просто отпускать его, они сплетались в тугой клубок, в котором тронь любую нить и окажешься в паутине.
— Как прогулялись, Советник? — мужчина в белом смотрел, как один из высших иерархов Нави облачается в приличествующую статусу хламиду и чуть улыбался.
Советник… Когда-то он ещё не был советником. Тогда он был просто навом. Сильным магом, — да. Умелым воином, — да. Одним из тех, кому князь поручил увести из Уратая остатки тёмных, — да. Тем, кто прикрывал отход, — да.
Драконом? Нет.
Дракон был у него. Его верный и быстрый Тардак, сильный и умный, понимающий его с полувзгляда. Попавший вместе с ним в дикое смешение арканов — зелёных и тёмных. Арканов, которые оставили в живых только одного из них. Арканов, которые подарили ему второй облик.
— Там три тела, Сантьяга. Нужно убрать, — проскрипел в ответ на вопрос комиссара и прикрыл глаза. — Они мешали мне думать.
— Они вас видели?
— Да.
— Хорошо, — Сантьяга снова поклонился. — Туман будет ещё и завтра.
Советник прикрыл чёрные глаза, проводя когтистой рукой по камню. Если завтра тоже будет туман, то дракону нужно бы полетать… Советник знал, что эти полёты будят в нём воспоминания. Дракон был тем, кто всё-таки умел чувствовать. Хотел чувствовать. Мог чувствовать.
— Завтра я буду занят, — Советник подошел к невысокому парапету, глядя на просыпающийся город и накинул капюшон. — Иди, Сантьяга. Я хочу побыть один.
На небольшую башню Цитадели со стороны, оставаясь незамеченным, смотрел другой нав. Он чувствовал дракона. Он видел дракона.
Он хотел дракона.
И он его получит.
Повелитель драконов умеет ждать.
Жанр: повседневность
Персонажи:Советник, Сантьяга
Рейтинг: R
Дракон
Столь тёмные ночи нечасто накрывали Москву. Не было Луны — она скрылась за тучами, и не показывалась, словно испуганная тем, что творилось внизу. Свет огромного города не мог пробиться через плотный туман, который растекался по мостовым и укрывал дома, казалось, появляясь из ниоткуда. Некоторым виделась скользящая в тумане огромная чёрная тень с горящими янтарными глазами, но тень исчезала, прежде чем кто-то мог понять, что это не видение…
Тварь была огромна: крупная рогатая голова, длинный шипастый хвост, жилистое, пожалуй, даже слишком тощее тело, обтянутое чёрной кожей, на которой масляно поблескивала чешуя. У твари было два огромных кожистых крыла, четыре лапы с когтями-лезвиями и острые частые зубы. Иной, глянув на тварь, назвал бы её драконом и оказался бы прав.
Таких драконов невозможно найти ни в одном учебнике, ни в одной летописи: таких сухих, почти уродливых и удивительно разумных драконов никогда не видели в этом мире. Возможно, где-то в иных мирах бывали подобные, ведь книги рассказывали о разумных, выглядящих как животные. Но здесь, на Земле, разумные были исключительно двуноги, двуруки и, лишь изредка, четырехруки.
Дракон сложил крылья, опускаясь на поросшую травой поляну в большом зелёном парке. Он повёл огромной мордой, и оскалился: в воздухе разливался запах текущей рядом реки, цветов, пряной хвои и двуногих. Последний запах дракона раздражал, как раздражает едва уловимая вонь. Тварь стремительно и беззвучно скользнула на ветки высокого кряжистого дерева, не потревожив ни единого листочка, и улеглась, напоминая сейчас кошку, что решила отдохнуть от забот. Рогатая морда устроилась на лапах, крылья прижались к телу, и дракон закрыл глаза. Он отдыхал.
Женский визг расколол ночь, глухо опадая в тумане, и дракон зарычал. Он только-только успел задремать, а двуногие испортили такой отдых…
Тварь подняла голову, оглядываясь и шумно вдыхая. Дракон чувствовал троих — два самца и самка. Самка кричала, извиваясь в руках самцов. От них пахло возбуждением, от неё — страхом. Дракон оскалился, стекая с веток дерева, словно чернильное пятно. В тумане не было видно челов; их голоса и запах служили ориентиром для огромной твари.
Самцы пахли алкоголем, и дракон вспорол одного когтями. Алая кровь брызнула на лицо самки и второго чела, сделала масляную чешую дракона ещё более гладкой, согрела своим теплом. Самка замерла, в ужасе глядя на то, как из грудины насильника появляются длинные чёрные клинки, которые ползут от живота к ключице, оставляя за собой рваные раны. Тот первый даже не успел понять, что умирает.
Второй заорал, ничего не понимая, отпрянул назад, бросив невысокую обнажённую самочку с разведёнными в стороны ногами. Дракон зарычал-заворчал, и челам почудились в его рычании слова. Это выглядело и звучало языком, но чуждым настолько, что язык резал слух.
— Д’ард дракья гурдак, — говорил дракон, подсекая ноги второго самца хвостом и ловя левой, не испачканной в крови лапой. Опустил рогатую голову, принюхиваясь к нему, пока чел часто и хрипло дышал. Потом надавил сильнее, смотря, как в крике распахивается рот самца, и как ребра, ломаясь, пробивают чела. Любуясь на то, как кровь, попадая в лёгкие, выплёскивается через рот.
Самка вскочила, снова визжа на отвратительно высокой ноте. Она кинулась бежать, спотыкаясь и поскальзываясь на влажной от тумана и недавнего дождя траве. Дракон некоторое время смотрел ей вслед, словно раздумывая, не голоден ли он. А потом распахнул крылья, взмывая в туман, исчезая в нём.
Наверху, там, где Луна властвует над небом, где облака стелятся под брюхом дракона и расступаются, повинуясь малейшему движению его крыльев, он скользит, наслаждаясь полётом.
Полнолуние серебрит чешую дракона, высвечивает шрамы на его шкуре, гладит распластанные крылья, дрожит вместе с кожаными перепонками и бессильно пропадает в янтарном взгляде. Дракон кружит над огромным городом, который он не видит и поэтому может предаться воспоминаниям: когда-то очень давно он так же летал над великой столицей великой империи. Он видел внизу огни тысяч домов, он едва ли не задевал крыльями скалу, что была в самом центре плодородной равнины. Скалу, которую туда переместили сильнейшие маги его расы. Скалу, на которой стояла Цитадель — великая, нерушимая, тёмная. Где теперь Уратай, великая столица великой Империи Навь? Где теперь друзья и братья? Где сотни тысяч Стрел Тьмы, которые радовали глаз своей сплочённостью?
Это всё осталось лишь в воспоминаниях, которые с ним, которые не дают покоя в туманные ночи, когда он покидает последний приют Тьмы и поднимается на своих крыльях в этот прогорклый, грязный воздух.
Здесь его не увидят — даже огненные чуды на своих зверях не залетают в этот край неба.
Здесь он наедине с собой. И со своими мыслями.
Далеко, на горизонте розовеют облака и дракон медленно, нехотя опускается вниз.
Обычно на этой башенке бывает только повелитель Нави, князь Тёмного Двора. Сегодня там стоит кое-кто другой: высокий худощавый черноволосый мужчина в прекрасно пошитом белом костюме. Комиссар, карающая длань князя. В отличие от тех, кто в большинстве своем населяет Землю, он — не человек. Да, такое же двуногое, но куда более совершенное.
Дракон шумно выдохнул, и мужчина в белом поклонился ему, протягивая на вытянутых руках темно-синий балахон, расшитый серебряной нитью.
Дракон выгнулся, рыча, и стал меняться: лапы стали руками, крылья уменьшились, уютно складываясь за спиной. Рогатая морда стала лицом — с черной кожей и безгубым ртом. А в некогда янтарных глазах не было даже тени эмоций. Но воспоминания, нахлынувшие в небесах, не желали так просто отпускать его, они сплетались в тугой клубок, в котором тронь любую нить и окажешься в паутине.
— Как прогулялись, Советник? — мужчина в белом смотрел, как один из высших иерархов Нави облачается в приличествующую статусу хламиду и чуть улыбался.
Советник… Когда-то он ещё не был советником. Тогда он был просто навом. Сильным магом, — да. Умелым воином, — да. Одним из тех, кому князь поручил увести из Уратая остатки тёмных, — да. Тем, кто прикрывал отход, — да.
Драконом? Нет.
Дракон был у него. Его верный и быстрый Тардак, сильный и умный, понимающий его с полувзгляда. Попавший вместе с ним в дикое смешение арканов — зелёных и тёмных. Арканов, которые оставили в живых только одного из них. Арканов, которые подарили ему второй облик.
— Там три тела, Сантьяга. Нужно убрать, — проскрипел в ответ на вопрос комиссара и прикрыл глаза. — Они мешали мне думать.
— Они вас видели?
— Да.
— Хорошо, — Сантьяга снова поклонился. — Туман будет ещё и завтра.
Советник прикрыл чёрные глаза, проводя когтистой рукой по камню. Если завтра тоже будет туман, то дракону нужно бы полетать… Советник знал, что эти полёты будят в нём воспоминания. Дракон был тем, кто всё-таки умел чувствовать. Хотел чувствовать. Мог чувствовать.
— Завтра я буду занят, — Советник подошел к невысокому парапету, глядя на просыпающийся город и накинул капюшон. — Иди, Сантьяга. Я хочу побыть один.
На небольшую башню Цитадели со стороны, оставаясь незамеченным, смотрел другой нав. Он чувствовал дракона. Он видел дракона.
Он хотел дракона.
И он его получит.
Повелитель драконов умеет ждать.
-
-
30.03.2015 в 17:58-
-
31.03.2015 в 00:14-
-
31.03.2015 в 12:30Спасибо!
Желтая Маска,
)) Но идея мне почему-то до сих пор нравится...
-
-
31.03.2015 в 14:52И продолжение может быть, наверное?
-
-
31.03.2015 в 15:03Князь-дракон это как-то совсем АУ-шно))
Продолжение с меня требует, так что всё может быть.))
-
-
31.03.2015 в 20:00-
-
31.03.2015 в 20:22-
-
31.03.2015 в 20:56-
-
31.03.2015 в 21:20-
-
02.04.2015 в 01:16-
-
03.04.2015 в 14:21-
-
03.04.2015 в 14:47Советнику нужно держать дракона в узде. Дракон-то с чувствами, а он - нет. Туман - это предлог.)
wa33,
Учту))