запятые? не, не слышал
Название: And everything’s going wrong
Автор: D.
Рейтинг: R
Пейринг: Сантьяга/Сусанна
Жанр: drama
Размер: макси
Саммари: И что-то пошло не так...
Предупреждение:
Статус: незакончен
Комментарий: Автор пишет медленно. Персонажи у автора имеют свое собственное мнение, отличающееся от мнения автора, поэтому сюжет постоянно меняется. Автор приветствует комментарии и обоснуй. Автор, в конце концов, готов к диалогу.
начатьВ Империи было слишком мало заведений, удовлетворяющих изыски жителей Тайного Города. Нет, конечно, концы лезли из кожи вон, чтобы порадовать взыскательную публику. Даже открыли Дом Мод. Но..в Империи было скучно. И блеск концевских заведений был будто припорошен налетом серой имперской пыли. Хотя концы очень старались.
Но все же самые блистательные приемы проводились в Париже. Может быть поэтому Окций Чейз и перебрался в европейскую столицу. Ах, Париж!
Этот город жил своей собственной жизнью, и чем напряженнее становилась Европа в преддверии надвигающейся войны, тем ярче блистал Париж – будто хотел насытиться вдоволь.
Лучшие рестораны для самой взыскательной публики, лучшие кабаре, лучшие модные дома, лучшие проститутки, в конце концов.
Шик и блеск определяли Париж того времени. И, неудивительно, что дела Окция Чейза пошли в гору. Не так давно он выкупил у челов ресторан и уже через несколько месяцев благодаря хорошим связям, помноженным на семейную тайну, его детище стало не только самым популярным в столице мод, но и в Тайном Городе.
Сюда приезжала элита Великих Домов: провести вечер у Окция стало не просто модным, провести вечер у Окция стало своеобразным билетом в высший свет. Да что там говорить, сама королева оказала честь и отпраздновала здесь свои именины.
Ах, как дороги услуги «Транс Портала»!
Ушлые шасы просчитав конъюнктуру рынка сразу же подняли стоимость портала в Европу на 20%.
Но спрос продолжал расти, не оставляя шасам выбора: цены поднимались стремительно, а вместе с ними так же стремительно раздувалось самолюбия Окция Чейза.
Пару, которая прибыла на прием в известный французский ресторан цены «Транс Портала» не смущали. Тем более они не воспользовались услугами шасов. Хотя шасы почли бы за честь иметь этих гостей у себя в клиентах. Но гости предпочли построить портал сами. Гостям так было удобнее.
Высокий, холеный мужчина, с идеально уложенными черными волосами подал руку даме, помогая выбраться из дорогого, даже по меркам притязательной общественности, авто. Дама, кокетливо поправив шляпку, улыбнулась своему кавалеру. Чуть вздернутый аккуратный носик, огромные ярко зеленые глаза, и небольшие ямочки, появлявшиеся, когда она улыбалась, вот так – с затаенной хитринкой, делали ее похожей на маленького лисенка. Кавалер наклонился к ней и что-то тихо проговорил: что-то, от чего дама тихо рассмеялась, а в глазах ее заблестело озорство.
Швейцар поприветствовал их с почтением, и распахнул перед ними двери, еще когда они только поднимались по мраморным ступеням навстречу развлечениям, которые мог предложить им Париж.
Ресторан встретил их новомодным увлечением – джазом, огнями, то и дело раздающимся смехом и звоном бокалов. Здесь собралась элита: благородные рыцари, надменные феи, бледнолицые загадочные масаны, которые покинут уютное чрево заведения еще до рассвета. В затемненной приватной части зала сидело несколько навов, лениво наблюдающих за происходящим.
Впрочем, когда пара вошла, то в зале притихли.
Уставились.
Дама надменно вздернула голову, высокомерно, как будто мельком – как ничего не стоящее оглядела посетителей.
Мужчина не изменился в лице, все также вежливо улыбаясь. Так, как улыбнулся швейцару, оценивая его расторопность – лишь чуть крепче сжал руку своей спутницы, будто успокаивая.
Окций уже спешил навстречу дорогим гостям:
- Комиссар, какая честь. Прекрасная фата. – Конец галантно прикоснулся губами к тыльной стороне запястья гостьи, - Прошу вас. Самый лучший столик.
Тот, кого назвали комиссаром, благосклонно кивнул и повел свою даму к предложенному хозяином столу.
Все и впрямь как заказывали: зал виден как на ладони, однако сам столик, спрятанный в малозаметной нише, дающей хотя бы иллюзию уединения, находился в тени.
Шум в зале вновь стал приемлемым, обычным. Но все украдкой кидали взгляды на пару, расположившуюся в полутемной нише. Осторожные скользящие взгляды.
Сантьяга, комиссар Темного Двора. Карающая длань Князя и Сусанна. Фата зеленого Дома.
Возможно жрица. Когда-то в будущем жрица. Возможно королева. Теперь просто отверженная.
Никто не скажет ей это в лицо. Никто больше не скажет ей это в спину. Участь трех дружинников Зеленого Дома, среди которых был молодой барон, – слишком хороший повод чтобы держать свои мысли при себе.
Веселый вечер, чуть больше вина, чем следовало, чуть жестче скабрезные шутки, нацеленные на вышеупомянутую особу, а наутро вызов. Письмом. На дорогой белоснежной бумаге. С печатью – двумя черными белками.
Три вызова.
Один за другим.
В один и тот же день.
Три смерти.
Одна за другой.
Кодекс соблюден. Если кто-то имеет претензии, то комиссар Темного Двора готов эти претензии удовлетворить. С удовольствием.
Не захотел никто.
Теперь о фате даже не шептались – ведь у комиссара хороший слух.
Тайный город понял незамысловатое послание. С этого момента их сопровождали только взгляды. Не слишком наглые – говорили, что комиссар обладает неплохим зрением. Взгляды украдкой, взгляды вскользь. Взгляды в спину.
Ненавидящие.
Завидующие.
Осуждающие.
Пару, сидевшую в полутемной нише лучшего столика лучшего ресторана Парижа, это не смущало. Их вообще ничего не смущало. Казалось, они видят только друг друга, чувствуют только друг друга, живут друг другом. Пирамидка навского оберега была хорошим гарантом приватности беседы: вряд ли бы кто-то из наблюдателей великих домов, конечно случайно оказавшихся в ресторане, и несомненно совершенно случайно оказавшихся столь близко к полутемной нише, мог бы поверить, что голос Сантьяги может быть настолько нежен, что не закралось туда стальных ноток - но оберег на то и оберег, чтобы не выдавать секретов.
- Хочешь уедем отсюда, Лисенок? Говорят, в Мулен Руж отличное представление.
- А у тебя как всегда билеты в лучшую ложу, - тихо рассмеялась она.
- А разве мне могут предложить что-то еще? – в его глазах горели озорные огоньки, - Шампанского?
Сусанна звонко рассмеялась:
- Я так и знала, ты хочешь меня споить. Для чего? – ее улыбка стала хитрой.
Сантьяга хищно улыбнулся в ответ, едва заметно – но она давно научилась различать полутона его эмоций:
- Хочу тебя украсть.
- Куда?
- Может на необитаемый остров? – все еще улыбаясь, спросил он.
- Как человские пираты? Песок, пальмы и никаких интриг?
- Даже пираты знали, что такое политика, - ухмыльнулся он, - А что, песок вполне может стать неплохой интригой. Песок, пальмы, полузатонувший галеон на горизонте…
- Санта, - Сусанна облизнула губы, от одного его голоса ее бросало в дрожь: сладкую, томящую,- Зачем ты это делаешь?
Он рассмеялся – счастливо. У него был потрясающий смех: чуть с хрипотцой, будто бархат. Он встал из-за стола, притянул фату к себе, прошептал: «Хочу тебя». Легкий поцелуй обжег губы. Быстрые слова Аркана и черный вихрь портала затягивает обнимающуюся пару.
- Люблю тебя, - шепнул Сантьяга и опустился на колени, на влажный песок, омываемый теплыми летними волнами океана, ладони скользят по бедрам девушки, лаская бархатистую кожу - Люблю тебя, - едва слышно повторяет он.
Песок был повсюду, бесконечными барханами простирался до горизонта. Солнечный диск, красный подобно здешним пескам, величаво плыл по бледно голубому, словно выцветшему от жары небу. Все было не так.
Алика мрачно смотрела на раскинувшуюся перед ней пустыню. Экономность экономностью, но можно было бы сразу построить портал из Южной Африки и чудесно распродать в Тайном Городе выкупленные у местных челов алмазы. Нет же, Сабир решил, что ему обязательно нужно заглянуть в Маскат, а потом пешком, словно других способов не существовало, пройти через Руб-эль-Хали к Тамуду, где его ожидали деловые партнеры.
Сабир прожужжал ей все уши, уговаривая ее на это путешествие: в красках расписывая нормы прибыли в целом, и ее долю в частности, от приобретения почти задаром каких-то древних человских свитков. И Алика сдалась. Хотя алмазы были намного роднее каких-то пергаментов. Зато пергаменты были доходней на 98%.
Зачем она вообще поехала? Сидела бы сейчас в Тайном Городе, в своем салоне, консультировала бы клиентов по немагической маскировке: в основном хванов, у которых был опасный, но прибыльный бизнес – заказные убийства. Иногда, правда, попадались наемники других генстатусов. Или не наемники. Отбоя от клиентуры не было, и Алика без зазрения совести выставляла умопомрачительные счета своим клиентам. И, тем не менее, она поехала.
Сабир умел убеждать. А еще настаивать. И давить на семейные ценности. И говорить о том, что младший брат. В конце концов, все его разговоры всегда сводились к прибыли. И это было правильно. И поэтому она согласилась.
Сабир всегда делал все по своему, и всегда убеждал ее в правильности принимаемых им решений. Он с детства оттачивал на ней свое природное умение убеждать. И с детства требовал поддержки с ее стороны.
Вообще, жизнь Алики могла бы пойти совсем иначе, если бы когда-то их с Сабиром родители не были убиты во время очередного набега Сабаат. Но случилось то, что случилось, и юная девушка осталась одна с младшим братом. Отец Алики был средней руки торговцем и владел несколькими лавками артефактов. Сама, будучи неплохим магом, Алика взяла в свои руки отцовскую торговлю. Сколотив команду перспективных магов, она смогла улучшить несколько ходовых артефактов и расширить бизнес. Она не смотрела на генстатусы, у нее работали и полукровки и челы. Не совсем у нее – сеть посредников работала без сбоев – юная, но уже выяснившая суть вешей шаса, была заинтересована в своей репутации. И в прибыли.
И она смогла.
Смогла доказать себе, что чего-то стоит.
Смогла доказать сородичам, что женщина может не только рожать детей и поддерживать начинания собственного мужа.
Семья Шась всегда была консервативна, и бизнесом обычно занимались мужчины, но Алика сумела добиться уважения, ведя дела в жесткой уверенной манере. Просчитывая каждый шаг, и тщательно проверяя каждую сделку и каждого контрагента. Позже, передав дела подросшему Сабиру, она открыла то, что впоследствии назвала Салон. Именно так, с большой буквы: «Салон немагической маскировки Алики Кумар». И через несколько лет добилась звания официального поставщика семьи Хван. Она и ее люди консультировали магов по всем известным человским изобретениям, она вкладывала деньги в человские исследования, и Салон был лишь вершиной той паутины лабораторий, что раскинула она по всей Европе.
Сабир упросил ее поехать вместе с ним. В глубине души она понимала, что брат желает показать ей чего он добился. И она не могла отказать.
И теперь она была здесь – среди песка, неба и ветра. Горчего, забивающего ноздри песка, ветра, что делал кожу на ее лице сухой, и неба, что было слишком далеко и невыносимо близко.
Наступили сумерки, а пустыня все не заканчивалась.
Кроваво-красный солнечный диск почти скрылся за горизонтом, лишь отбрасывая резкие тени на раскинувшиеся пески, – словно провалы во тьму. По крайней мере, Алике так казалось.
И еще ей казалось, что на горизонте, где-то на грани песка и неба видны яркие огненные всполохи.
Она даже спросила у сопровождающих караван магов – они часто бывали здесь, что это - мираж? Кроме нее никто не видел этих зловещих, словно марево дрожащих всполохов.
Маги-проводники беспокойно переговаривались – начиналась песчаная буря.
Арика чувствовала тревогу, проникающую в нее словно песок сквозь поры.
Старший из проводников подъехал к Сабиру и принялся его в чем-то горячо убеждать: брат недовольно хмурился. Но Алика видела, что он согласен с проводником – просто не умел Сабир соглашаться сразу. Проводники убеждали шаса остановиться и переждать бурю здесь. Шаса сжала зубы – подавляя порыв высказаться – брат главный. Но будь ее воля она бы не просто остановилась – она бы бежала отсюда так быстро, как бы могла. Что-то происходило, что-то чужеродное.
Наконец, Сабир царственно кивнул, принимая решение.
Они разбили лагерь. Опоясали его заклинаниями, не дававшими ветру проникать на территорию – хотя бы на ночь, избавляясь от ставшего самим воздухом мелкого песка. Во время переходов экономный Сабир заклинания не использовал – слишком дорого и энергозатратно было держать динамические арканы.
Верблюды нервничали.
Алика зябко поежилась – ночью в пустыне температура сильно опускалась, словно и не было изматывающей жары. Она больше не видела всполохов – они ушли вместе с закатом, но чувство тревоги не отпускало ее, обвивало скользкими щупальцами, не давая забыться сном.
Утром они вновь отправились в путь, уже понимая, что сбились с дороги. Настроение у Алики было скверное, да еще не дающее расслабиться чувство что, что что-то не так.
Магия вела себя странно. Магия словно отторгала ее. Только сейчас она смогла идентифицировать преследующее ее уже почти сутки чувство. Ощущение было едва ощутимым, но все равно заставляло нервничать девушку. Покрикивать на проводников. Высказывать все скопившееся недовольство не вовремя решившему поехать рядом брату:
- Спящий-проснувшийся! Все мои беды из-за тебя. Мы застряли в этой пустыне, неизвестно где. А ведь могли бы воспользоваться порталом!
Сабир ответил с той же степенью раздражения, добавив в голос нотки язвительности:
- Кое-кто согласился с моими доводами безоговорочно. Откуда я мог знать, что мы заблудимся?
- Консультируйся у Оракула! – вспылила все более нервничающая шаса. Ее мутило от непонятной чужой все нарастающей магии вокруг.
- С удовольствием! В следующий раз! За твой счет! – парировал Сабир и деловито продолжил. – Договоренность подпишем сейчас?
Алика жалобно посмотрела на брата:
- Что-то не так. Я чувствую, - она была более сильным магом, чем Сабир, и шас насторожился мгновенно. Еще раз взглянул на сестру: на то, как она зябко ежится, хотя полдень в пустыне совершенно не то время чтобы испытывать холод, на несвойственный Алике неуверенный тревожный взгляд .
И отметил еще большую странность: Алика молчала. Она всегда высказывала ему все что думает. Ругалась. Язвила. А теперь молчала, уставившись на марево на горизонте.
А потом свои опасения высказали проводники. Все они что-то чувствовали. Что-то чужое. Кто-то из них сказал: «Как будто красное тянется к нам. Красная пелена застилает глаза.»
У заклинаний начались сбои. Стрелка обычного человского компаса начала вертеться словно безумная.
Сабир не был дураком. Одно дело прибыль – другое жизнь.
И они повернули назад. Черт с ним с Маскатом. В конце концов, даже сейчас, мероприятие вышло необычайно прибыльным.
Светорада стояла у огромного, во всю стену окна, что отделял зимний сад дворца, с его пышной, так любимой людами, зеленью, от промозглого зимнего ветра. Она часто бывала здесь. Приводила мысли в порядок. Строила планы. Иногда мечтала. Иногда просто стояла вот так, рассматривая пейзаж за окном.
Невысокая, светловолосая, как и все люды, чуточку полноватая, но не лишенная обаяния, она не могла похвастаться ослепительной красотой, как некоторые ее соплеменницы, но у нее была приятная улыбка, аккуратный чуть курносый носик, высокий лоб и густые соломенного цвета волосы, напоминавшие о лете. Она происходила из хорошей семьи: отец барон домена Кузьминки и мать, жрица того же домена.
Женщина провела кончиками пальцев по запотевшему стеклу: на пальце блеснуло небольшое колечко – свернувшаяся змейка, с серебристой до мельчайших деталей прорисованной лучшими ювелирами чешуей, с горящими изумрудными глазами – подарок брата.
Сегодня Светорада вспоминала.
Последняя война тяжелее всего отразилась на Зеленом Доме. Последняя война стала для людов почти катастрофой и раны затягивались слишком медленно. Медленней чем ей бы хотелось, но быстрее чем предполагали их враги. Светорада горько улыбнулась – королева Ядвига была чистой самоубийцей, когда объявляла войну Темному двору. Старая сумашедшая курица! «Навам не верь никогда» - так говорила ее мать, жрица Волеслава, а она была мудрой женщиной. Впрочем, ее мудрость не помогла ей остаться в живых. Прошло шестнадцать лет, но до сих пор Светорада видела отголоски той войны. Именно тогда, сразу после поражения, когда королева латала поредевший круг жриц, Светорада и получила этот титул. И заняла место погибшей матери.
Она вела себя очень осторожно: никогда не позволяла себе сплетничать о старой королеве, была почтительной со старшими жрицами, уважительно относилась к баронам, прислушиваясь к их мнению – именно это позволило ей после смерти отца получить титул барона для любимого брата Ярослава.
Старая королева умерла неожиданно. Слишком неожиданно.
По Зеленому Дому поползли осторожные шепотки, что умереть королеве помогли. Неизвестно откуда взялись эти слухи, инициатор был предельно осторожен. Еще тише, почти неслышно, назывались даже конкретные имена. Например, жрица Капитолина последнее время о королеве отзывалась весьма и весьма уничижительно, а ведь она страстно хотела стать следующей правительницей, и вполне имела на то основания – ее поддерживало большинство жриц. Да еще и опасные исследования Капитолины с группой последовательниц, называвших себя «перовскими мечтательницами». Уж не она ли приложила руку к скоропостижной смерти старой королевы?
Круг Жриц пребывал в растерянности.
Большой Королевский Совет приближался.
И свое слово взяли бароны, которые вдруг единым фронтом проголосовали за жрицу Светораду, которая даже не числилась в лидерах гонки за корону.
И жрицы дрогнули.
Светорада была вполне приемлемой кандидатурой: мягкая, осмотрительная, прислушивающаяся к мнению приближенных. Казалось, не слишком амбициозная. Может быть ее мягкость позволит сплотить Великий Дом, позволит передохнуть после разрушительного поражения?
И Капитолина не выдержала. Она была умной. Но не умела интриговать. Капитолина считала, что достойна стать королевой. И жрицы испугались напора радикально настроенной соплеменницы. Испугались, слушая тихие шепотки во дворце, вновь распространяемые непонятно кем, но умело будоражащие иерархов Великого Дома. Шепотки говорили об опасности, шепотки нагнетали панику. Капитолина была обречена. И кровавая баня, устроенная объединившимися жрицами в домене Перово навсегда войдет в историю Великого Дома.
Так Светорада стала королевой Зеленого Дома.
Никем не разгаданная загадка. И она стала еще осторожней. Пресекала попытки жриц ссориться с баронами, убеждала баронов сплотиться. Большие Королевские Советы вновь стали значимыми. Светораде было все равно – любое решение, принятое на Совете было продиктовано ее волей, ее умением убеждать и манипулировать мнением баронов и жриц. Все они считали себя главными. Все они считали, что именно они имеют на королеву влияние. Все они ошибались.
Уверенные тяжелые ладони легли ей на плечи и Светорада, обернувшись, прильнула к широкой груди.
Пришел Ярослав.
Высокий, массивный, как и все люды, барон домена Кузьминки был флегматичен, невозмутим и, по общему мнению зеленых ведьм, острым умом не отличался. На королевских советах он не блистал красноречием, предпочитал отмалчиваться. И лишь ленивым, словно подернутым ряской взглядом, смотрел на собеседников. Светорада улыбнулась брату. И получила в ответ уверенный, любящий взгляд.
- Тебе удалось? – тихо спросила она. Помещение было защищено, но Светорада все же предпочитала говорить едва слышно.
Ярослав усмехнулся и его лицо преобразилось: его вечно ленивый взгляд изменился, на мгновенье обнажая хищную глубину, будто ждущую свою жертву, а в голосе послышались торжествующие нотки:
- Шасский караван сбился в пути в песках. Совсем не намного. Ровно настолько, чтобы присутствующие там маги, могли почувствовать едва заметное магическое волнение. Думаю, доклад уже на столе у Сантьяги.
Светорада улыбнулась:
- Хорошо… Сантьяга вспомнит… Не может не вспомнить. А вспомнив, не сможет отказаться от такого улова.
- С чего ты взяла, что он вообще там был?
- Я читала хроники в отличие от тебя, - с напускной высокомерностью фыркнула Светорада, - Он вспомнит. Тогда Великий Магистр опередил его и навам оставалось лишь наблюдать как гордость Мастера Мастеров погружается в пески. На зло наступающим гиперборейцам. Сантьяга доводит свои дела до конца. Он обязательно вспомнит.
Барон внимательно взглянул на сестру:
- Ты уверена, что эту нестабильность невозможно засечь из Тайного Города? Сантьяга осторожен. Он не будет действовать, пока не убедится в том, что они единственные обладатели секрета.
Королева тряхнула копной светлых волос и легким движением руки поправила выбившуюся прядь – кольцо на пальце сверкнуло изумрудом змеиных глаз:
- На сто процентов. Волнение незначительное – почувствовать что-то необычное можно лишь подойдя слишком близко..
- Как шасский караван, - закончил за нее Ярослав.
- Да, - медленно кивнула Светорада, - Как случайно сбившийся с пути шасский караван.
Они так и стояли обнявшись. Светораде было необходимо чувствовать его тепло. Его внутреннюю скрытую ото всех силу. Она не могла обходиться без него долго. Она была змеей, холодной и скользкой, и ей, как и любой змее нужен был источник тепла – чтобы греть ее холодную душу и заледеневшую кровь. Он был ее солнцем, был ее теплым прогретым камнем, под которым она пряталась. Она знала, что он умрет за нее. Убьет за нее. И предаст за нее. Впрочем, вся их жизнь состояла из череды предательств. Власть не терпит прямых путей.
- Мне нужно идти, - Ярослав обхватил ладонями лицо сестры и в последний раз внимательно взглянул на нее, - Будь сильной. Будь той, кто ты есть.
- Как всегда, - она потянулась к нему, напитываясь его уверенностью, мягко коснулась кончиками пальцев его губ и улыбнулась, - Мы возьмем то, что принадлежит нам.
- А нам принадлежит всё, - он рассмеялся, нежно целуя ее пальцы, отстранился от нее и уже в дверях, обернувшись, вновь рассмеялся и с озорством выкрикнул боевой клич их семьи: «Зеленый Дом!»
Его голос еще несколько мгновений отдавался в цветных витражах зимнего сада. Светорада улыбалась. Они вместе и у них все получится.
продолжение от 08.04
Светорада решила дождаться вызванных ей жриц здесь, в зимнем саду. Обстановка не располагала к официальности – зелень вокруг, легкие плетеные кресла притаившиеся среди сочных зеленых листьев растений, небольшой столик. Женщина коснулась спинки одного из кресел – сесть и дождаться жриц так? Нет, легко качнув головой, она прошла вглубь – туда где зелень почти скрыла ее – она выйдет к ним сама. Она не будет ждать. Она – королева.
Cветорада всегда тщательно подбирала кандидатуры для всех своих интриг. И никогда не посвящала в них лишних.
Сегодня здесь соберутся трое.
Цветава – боевой маг, высочайшей квалификации, коварная хладнокровная воевода секретного полка в составе Дружины Дочерей Журавля. Лучшая находка Светорады за последние несколько лет. Любовно выращенное королевой, словно экзотический цветок, оружие, готовое в любое мгновенье обрушиться на врагов Великого Дома.
Ружана. Старая гвардия прошлой королевы. Опытная, прожженная жизнью колдунья. Слишком старая, чтобы претендовать на трон, слишком преданная Семье, чтобы строить козни. Слишком лично задетая, чтобы упустить шанс, который ей любезно предоставит сегодня Светорада.
Мстислава. Жрица домена Кузьминки. Домена Ярослава. Сделанная жрицей Светорадой. Обязанная ей своим положением.
Три женщины вошли в зимний сад и склонились перед вышедшей из зеленой глубины королевой. Светорада так и осталась стоять, опираясь ладонями о спинку одного из кресел – кольцо на пальце весело поблескивало.
Иерархи.
Стройные, светловолосые, могущественные. Три пары глаз смотрели на Светораду. Три пары глаз ждали ее слов.
Светораде было, что им сказать. Еще больше было того, что она говорить не станет.
Королева улыбнулась, благосклонно, мягко:
- Несколько дней назад воевода предоставила нам свой прогноз по соотношению сил в Тайном Городе на ближайшие десять-пятнадцать лет. Все мы читали этот доклад. Все мы с ним согласились. Всем нам он не понравился. Некоторые жрицы, - Светорада поморщилась, - к счастью их здесь нет, не совсем понимают ситуацию. Вы понимаете, - она внимательно посмотрела на женщин, те степенно кивнули.
- Мы понимаем, Ваше Величество. Но наши враги сильны как никогда, - позволила себе напомнить Мстислава, - Нам нужна война, но мы не сможем ее выиграть сейчас.
- Чем дольше мы тянем, тем меньше у нас шансов, - не согласилась Цветава.
Ружана молчала. Она была самой опытной из жриц, и ей лучше всех удалось приблизиться к пониманию мыслей королевы.
- Пусть воюют те, у кого есть для этого ресурсы, - усмехнулась Светорада и пояснила, - Нам нужно лишь задать правильное направление.
Она сделала паузу и слегка торжественно продолжила:
- Что бы не думали наши боевые маги, сейчас наше положение наиболее благоприятно для нанесения удара по нашим врагам. Никто не ожидает что Людь готова. – Светорада гордо вскинула голову и обвела жриц пронзительным взглядом, - Слушайте, слушайте и запоминайте, потому что именно сейчас у нас есть возможность надолго обезопасить наш Великий Дом и уничтожить одного нашего старого врага, - она бросила взгляд на Ружану, и чуть улыбнулась, подтверждая вспыхнувшую в глазах старухи догадку.
Светорада прекрасно знала, как сыграть на чувствах старой жрицы. Как пробудить всю скрывавшуюся в ней ярость. Светорада знала, какой должна быть наживка, чтобы Ружана пошла до конца.
Обстоятельства складывались как нельзя лучше, и ее брат, скользкий, двуличный, обожаемый, ее, Ярослав, сплел эти вероятности в единую нить. Нить, которая позволит ее Великому Дому занять достойное место. Лучшее.
Ярослав не был магом, он мог опираться лишь на свой ум и свою хитрость. На умение видеть незначительные детали. На умение складывать картинки: жрица, вложившая всю свою жизнь в воспитание подающей надежды дочери; ее дочь, сильная преданная своим принципам ведьма, и один всем известный нав. Тайный Город был слишком мал, чтобы те двое не пересеклись. А они были словно две половины целого. Ярослав умел подмечать детали. И надежды матери рушатся вникуда. И Светорада получает преданную сторонницу. И козла отпущения. Потому что, Зеленый Дом не будет иметь никакого отношения к тому, что обязательно произойдет. Потому что жрица Ружана будет в своем праве. И к Спящему Кодекс.
Светорада отвернулась от женщин и прошлась по зимнему саду. Помолчала несколько минут, а потом медленно начала:
- Убар. Гордость Чудов. Город – хранилище. Город – библиотека. Город – вызов, затерянный в песках. Город - загадка.
- Радужные башни из драгоценных камней, простирающие свою тень над вечными песками.. – зачарованно процитировала Мстислава одну из старых хроник.
- Город, который рыцари защищали из последних сил. Город, который уничтожил Великий Магистр, не желая отдавать рвущимся вперед гиперборейцам.
- И бушевала буря семь дней и восемь ночей. И поглотили пески драгоценные башни.. и никто не спасся.
Королева усмехнулась:
- Ни защитники, ни захватчики. Города не стало. Магические поля сходили с ума. Гиперборейцы еле унесли ноги. Магическое возмущение напоминало то, что было при падении Уратая.
Королева вновь замолчала, выдерживая паузу. Ей нужно было слышать вопрос. Ей нужно было слышать вопрос, чтобы дать ответ. Потому что звучать ее мысль должна была именно как ответ. А какой же ответ без вопроса?
- Для чего вы нам рассказываете это, ваше величество? – почтительно спросила Цветава.
Королева улыбнулась:
- То, что осталось от города выходит из песков.
- Мы должны снарядить экспедицию! – возбужденно загорелись глаза Мстиславы.
- Королева, видимо считает иначе, – тихо проронила Ружана, пристально глядя на Хранительницу Колодца Дождей.
- Как я уже и говорила, воевать должны те, у кого есть ресурсы. Достойный ли повод для войны – Убар, жрицы? – Светорада смотрела торжествующе, помолчала, а потом продолжила буднично, будто перелистнула страницу книги, - Недавно навы получили доказательства того, что Убар не канул в бездну окончательно. Мне кажется, эта новость не должна остаться тайной для наших других соседей…
Год уходил стремительно. Заканчивался. Исчезал. Таял на глазах. Падал в бездну прошлого, как падает снег на стылую промерзшую землю. Что такое год, для существа прожившего тысячелетия? Но Лисенок вдруг заупрямилась и заявила, что хочет отметить уход Старого Года. Новый Год отмечали только челы. Но опасную тему с праздниками Великих Домов, Сантьяга дипломатично предпочел не поднимать. Хочет Лисенок отмечать человский праздник – ему не сложно, все равно он хотел провести этот вечер с ней. Тайный Город погружался в зимнюю спячку и даже несколько агрессивные выходки некоторых горячих рыцарей, успевших оправиться после последней войны Великих Домов, не приносили ничего кроме вялой скуки.
В конце концов, человский Новый Год подразумевал в понимании Сантьяги уютную домашнюю обстановку, долгий тягучий вечер наполненный ожиданием чуда, чуда только для двоих, что вполне его устраивало. А когда он согласился с ее предложением, Лисенок улыбнулась так, что у Сантьяги не осталось сомнений. Новый Год так Новый Год, какая разница.
Карнавал Темного Двора прошел – Князь как всегда был скучен, появился ненадолго, совершенно не оценил ежегодно предпринимаемых Сантьягой усилий по разнообразию торжеств в рамках регламента не меняющегося тысячелетиями, и, буркнув что-то, покинул праздник. Это тоже было вполне ожидаемо. Роль хозяина вечера, как и несколько тысяч раз до этого пришлось брать на себя Сантьяге. Лисенка не было. Нав с невероятным облегчением принял ее решение не принимать участия в Карнавале. Их совместное появление вызвало бы кривотолки, скользкие взгляды и, быть может, добавило бы Карнавалу остроты, но абсолютно точно вызвало бы недовольство Князя.
Может быть поэтому, он так легко согласился готовиться к Новому Году.
Лисенок полностью окунулась в атмосферу человского праздника. Бегала по имперским магазинам, покупая дефицитные, только-только появившиеся, гирлянды, стеклянные игрушки и мишуру, смешно морщила носик осматривая игрушки с изображениями человских лидеров. Придумывала как украсить шато в лесах в Подмосковье, которое подарил ей Сантьяга.
Именно поэтому, смотря на неподдельный интерес проявленный Сусанной к человским новогодним украшения, Сантьяга вспомнил, что когда-то у него оказались несколько таких игрушек, конца XIX века. Правда снабженными весьма неприятными сопутствующими арканами – у графа Спицына, как и у Сантьяги, был весьма скверный характер, своеобразное чувство юмора и тяга к мелким пакостям. Но арканы можно снять, а такого качества украшений Сусанна в Империи, да и в Европе найти не сможет. Тогда, получив презенты, Сантьяга мельком отметив опасное содержимое подарка, закинул их в один из шкафов в кабинете, куда закидывал все, что было достаточно интересно для изучения, но на изучение чего не было времени именно сейчас. Там же, в старых бездонных шкафах пылились недоработанные нереализованные идеи, планы военных компаний, расчеты с заклинаниями и просто вещи, которые выкидывать было либо жаль, либо опасно.
Теперь, чтобы доставить Лисенку удовольствие, Сантьяга заглянул в Цитадель с целью все-таки найти почти позабытую собственность.
Кабинет Сантьяги делился на несколько зон – основная, известная всем, та, где он принимал посетителей, проводил совещания и отдавал приказы; комната с камином – здесь Сантьяга проводил время в одиночестве, когда не было возможности уехать из Цитадели, а нужно было отдохнуть – сюда допускались единицы; и так называемое хранилище. Сюда Сантьяга заходил редко. Не то чтобы не любил здесь бывать, просто зайдя он не мог остановиться, перебирая осколки своего прошлого, давая волю воспоминаниям… Как долго можно вспоминать прожив тысячелетия?
Именно сюда сегодня комиссар решил предпринять поход. В кладовую несбывшихся планов и блестяще реализованных операций.
Куда он дел подарок Хранителя Черной книги Сантьяга помнил смутно – кажется все же в крайний шкаф слева. Сняв пиджак, Сантьяга закатал рукава рубашки – так было удобнее разбирать бумаги и приступил к поискам. Прошлое завлекло его в свои сети: вот, желтоватый пергамент, почерк быстрый, фразы короткие, испещренные сокращениями, - он очень четко помнил, как писал это: в кабинете князя, во время очередного совещания. Один из редких случаев, когда он что-то записывал. Жаль, реализовать не удалось – объект интриги поспешил умереть самостоятельно, не дав комиссару использовать его; вот кожаная черная папка – досье на того же графа Спицына, - Сантьяга положил папку обратно – челы живут недолго. С удивлением комиссар наткнулся на небольшую шкатулку, где притаился католический крест инструктированный рубинами. Нахмурив брови, Сантьяга припомнил что, то был подарок одного из европейских человских герцогов, тогда, перед Инквизицией, он много путешествовал по Европе. Комиссар поморщился, вспоминая, что последовало дальше. Шкатулка была безжалостно выдворена из шкафа и выложена на паркет – теперь это лишь мусор, неприятное воспоминание давно закончившегося этапа. Сначала Сантьяга просто хотел выкинуть шкатулку, затем навская экономность взяла верх и комиссар отложил раритетную вещь – шасы будут рады такому приобретению.
Перебрав еще несколько полок, он наконец обнаружил пакет от графа Спицына, вместе с пакетом на пол выпала небольшая папка, Сантьяга мельком взглянул на нее – тонкая выделанная кожа, помнится одно время, ему нравились такие, лет..400 назад? Или намного раньше? Папка может подождать.
Нав осторожно переложил пакет с игрушками на стол, просканировал, вновь усмехнулся, также как и когда увидел его первый раз, граф был весьма изобретателен, и приступил к обезвреживанию ловушек хитроумного чела. Минут через 20 перед Сантьягой лежали просто человские игрушки – дорогие, красивые, но лишь игрушки.
Нав улыбнулся. Сусанне понравится. Пять тяжелых шаров – в то время, еще не умели выдувать те легкие, почти невесомые изделия из стекла и ангел, молитвенно сложивший ладошки – трогательный, с золотистыми кудряшками. Сусанне определенно понравится.
Закончив с игрушками, Сантьяга вернулся к выпавшей из шкафа папке, быстро пролистал ее, вспоминая. Удивленно хмыкнул. Вернулся к содержанию вновь – уже более сосредоточенно вчитываясь в отчет. Интересно. Весьма и весьма интересно в свете последних новостей.
Папка перекочевала в кожаный портфель, который Сантьяга принес с собой. Информация из этой папки слишком полезна для Темного Двора чтобы пылиться на этом складе воспоминаний. Сантьяга усмехнулся – все, что пылится здесь, что давно всеми забыто, все будет вовремя вытащено, потому что Темный Двор умеет помнить. Потому что Темный Двор не намерен забывать.
Но сегодня интриги подождут. Папка полежит у него в кабинете еще пару дней, как лежала сотни лет здесь, в хранилище.
Сегодня Лисенок хочет отмечать глупый человский праздник – Новый Год.
Сегодня Лисенок ждет Сантьягу, а не комиссара Темного Двора. Ждет в их уютном шато, ждет, украшая дом еловыми ветвями, ждет, думая о нем.
И именно Сантьяга, а не грозный комиссар Темного Двора, бережно упакует кусочки стекла в коробку, чтобы сделать подарок женщине, которая за несколько таких коротких, и вместе с тем бесконечно счастливых лет стала ему безумно дорога. Именно Сантьяга будет обнимать фату Зеленого дома этой ночью, именно с Сусанной он разделит последние снежинки уходящего года, и именно с ней, уже под утро, возле едва теплящегося камина он будет засыпать. Думая лишь о ней. Не о делах.
Автор: D.
Рейтинг: R
Пейринг: Сантьяга/Сусанна
Жанр: drama
Размер: макси
Саммари: И что-то пошло не так...
Предупреждение:
Статус: незакончен
Комментарий: Автор пишет медленно. Персонажи у автора имеют свое собственное мнение, отличающееся от мнения автора, поэтому сюжет постоянно меняется. Автор приветствует комментарии и обоснуй. Автор, в конце концов, готов к диалогу.
начатьВ Империи было слишком мало заведений, удовлетворяющих изыски жителей Тайного Города. Нет, конечно, концы лезли из кожи вон, чтобы порадовать взыскательную публику. Даже открыли Дом Мод. Но..в Империи было скучно. И блеск концевских заведений был будто припорошен налетом серой имперской пыли. Хотя концы очень старались.
Но все же самые блистательные приемы проводились в Париже. Может быть поэтому Окций Чейз и перебрался в европейскую столицу. Ах, Париж!
Этот город жил своей собственной жизнью, и чем напряженнее становилась Европа в преддверии надвигающейся войны, тем ярче блистал Париж – будто хотел насытиться вдоволь.
Лучшие рестораны для самой взыскательной публики, лучшие кабаре, лучшие модные дома, лучшие проститутки, в конце концов.
Шик и блеск определяли Париж того времени. И, неудивительно, что дела Окция Чейза пошли в гору. Не так давно он выкупил у челов ресторан и уже через несколько месяцев благодаря хорошим связям, помноженным на семейную тайну, его детище стало не только самым популярным в столице мод, но и в Тайном Городе.
Сюда приезжала элита Великих Домов: провести вечер у Окция стало не просто модным, провести вечер у Окция стало своеобразным билетом в высший свет. Да что там говорить, сама королева оказала честь и отпраздновала здесь свои именины.
Ах, как дороги услуги «Транс Портала»!
Ушлые шасы просчитав конъюнктуру рынка сразу же подняли стоимость портала в Европу на 20%.
Но спрос продолжал расти, не оставляя шасам выбора: цены поднимались стремительно, а вместе с ними так же стремительно раздувалось самолюбия Окция Чейза.
Пару, которая прибыла на прием в известный французский ресторан цены «Транс Портала» не смущали. Тем более они не воспользовались услугами шасов. Хотя шасы почли бы за честь иметь этих гостей у себя в клиентах. Но гости предпочли построить портал сами. Гостям так было удобнее.
Высокий, холеный мужчина, с идеально уложенными черными волосами подал руку даме, помогая выбраться из дорогого, даже по меркам притязательной общественности, авто. Дама, кокетливо поправив шляпку, улыбнулась своему кавалеру. Чуть вздернутый аккуратный носик, огромные ярко зеленые глаза, и небольшие ямочки, появлявшиеся, когда она улыбалась, вот так – с затаенной хитринкой, делали ее похожей на маленького лисенка. Кавалер наклонился к ней и что-то тихо проговорил: что-то, от чего дама тихо рассмеялась, а в глазах ее заблестело озорство.
Швейцар поприветствовал их с почтением, и распахнул перед ними двери, еще когда они только поднимались по мраморным ступеням навстречу развлечениям, которые мог предложить им Париж.
Ресторан встретил их новомодным увлечением – джазом, огнями, то и дело раздающимся смехом и звоном бокалов. Здесь собралась элита: благородные рыцари, надменные феи, бледнолицые загадочные масаны, которые покинут уютное чрево заведения еще до рассвета. В затемненной приватной части зала сидело несколько навов, лениво наблюдающих за происходящим.
Впрочем, когда пара вошла, то в зале притихли.
Уставились.
Дама надменно вздернула голову, высокомерно, как будто мельком – как ничего не стоящее оглядела посетителей.
Мужчина не изменился в лице, все также вежливо улыбаясь. Так, как улыбнулся швейцару, оценивая его расторопность – лишь чуть крепче сжал руку своей спутницы, будто успокаивая.
Окций уже спешил навстречу дорогим гостям:
- Комиссар, какая честь. Прекрасная фата. – Конец галантно прикоснулся губами к тыльной стороне запястья гостьи, - Прошу вас. Самый лучший столик.
Тот, кого назвали комиссаром, благосклонно кивнул и повел свою даму к предложенному хозяином столу.
Все и впрямь как заказывали: зал виден как на ладони, однако сам столик, спрятанный в малозаметной нише, дающей хотя бы иллюзию уединения, находился в тени.
Шум в зале вновь стал приемлемым, обычным. Но все украдкой кидали взгляды на пару, расположившуюся в полутемной нише. Осторожные скользящие взгляды.
Сантьяга, комиссар Темного Двора. Карающая длань Князя и Сусанна. Фата зеленого Дома.
Возможно жрица. Когда-то в будущем жрица. Возможно королева. Теперь просто отверженная.
Никто не скажет ей это в лицо. Никто больше не скажет ей это в спину. Участь трех дружинников Зеленого Дома, среди которых был молодой барон, – слишком хороший повод чтобы держать свои мысли при себе.
Веселый вечер, чуть больше вина, чем следовало, чуть жестче скабрезные шутки, нацеленные на вышеупомянутую особу, а наутро вызов. Письмом. На дорогой белоснежной бумаге. С печатью – двумя черными белками.
Три вызова.
Один за другим.
В один и тот же день.
Три смерти.
Одна за другой.
Кодекс соблюден. Если кто-то имеет претензии, то комиссар Темного Двора готов эти претензии удовлетворить. С удовольствием.
Не захотел никто.
Теперь о фате даже не шептались – ведь у комиссара хороший слух.
Тайный город понял незамысловатое послание. С этого момента их сопровождали только взгляды. Не слишком наглые – говорили, что комиссар обладает неплохим зрением. Взгляды украдкой, взгляды вскользь. Взгляды в спину.
Ненавидящие.
Завидующие.
Осуждающие.
Пару, сидевшую в полутемной нише лучшего столика лучшего ресторана Парижа, это не смущало. Их вообще ничего не смущало. Казалось, они видят только друг друга, чувствуют только друг друга, живут друг другом. Пирамидка навского оберега была хорошим гарантом приватности беседы: вряд ли бы кто-то из наблюдателей великих домов, конечно случайно оказавшихся в ресторане, и несомненно совершенно случайно оказавшихся столь близко к полутемной нише, мог бы поверить, что голос Сантьяги может быть настолько нежен, что не закралось туда стальных ноток - но оберег на то и оберег, чтобы не выдавать секретов.
- Хочешь уедем отсюда, Лисенок? Говорят, в Мулен Руж отличное представление.
- А у тебя как всегда билеты в лучшую ложу, - тихо рассмеялась она.
- А разве мне могут предложить что-то еще? – в его глазах горели озорные огоньки, - Шампанского?
Сусанна звонко рассмеялась:
- Я так и знала, ты хочешь меня споить. Для чего? – ее улыбка стала хитрой.
Сантьяга хищно улыбнулся в ответ, едва заметно – но она давно научилась различать полутона его эмоций:
- Хочу тебя украсть.
- Куда?
- Может на необитаемый остров? – все еще улыбаясь, спросил он.
- Как человские пираты? Песок, пальмы и никаких интриг?
- Даже пираты знали, что такое политика, - ухмыльнулся он, - А что, песок вполне может стать неплохой интригой. Песок, пальмы, полузатонувший галеон на горизонте…
- Санта, - Сусанна облизнула губы, от одного его голоса ее бросало в дрожь: сладкую, томящую,- Зачем ты это делаешь?
Он рассмеялся – счастливо. У него был потрясающий смех: чуть с хрипотцой, будто бархат. Он встал из-за стола, притянул фату к себе, прошептал: «Хочу тебя». Легкий поцелуй обжег губы. Быстрые слова Аркана и черный вихрь портала затягивает обнимающуюся пару.
- Люблю тебя, - шепнул Сантьяга и опустился на колени, на влажный песок, омываемый теплыми летними волнами океана, ладони скользят по бедрам девушки, лаская бархатистую кожу - Люблю тебя, - едва слышно повторяет он.
Песок был повсюду, бесконечными барханами простирался до горизонта. Солнечный диск, красный подобно здешним пескам, величаво плыл по бледно голубому, словно выцветшему от жары небу. Все было не так.
Алика мрачно смотрела на раскинувшуюся перед ней пустыню. Экономность экономностью, но можно было бы сразу построить портал из Южной Африки и чудесно распродать в Тайном Городе выкупленные у местных челов алмазы. Нет же, Сабир решил, что ему обязательно нужно заглянуть в Маскат, а потом пешком, словно других способов не существовало, пройти через Руб-эль-Хали к Тамуду, где его ожидали деловые партнеры.
Сабир прожужжал ей все уши, уговаривая ее на это путешествие: в красках расписывая нормы прибыли в целом, и ее долю в частности, от приобретения почти задаром каких-то древних человских свитков. И Алика сдалась. Хотя алмазы были намного роднее каких-то пергаментов. Зато пергаменты были доходней на 98%.
Зачем она вообще поехала? Сидела бы сейчас в Тайном Городе, в своем салоне, консультировала бы клиентов по немагической маскировке: в основном хванов, у которых был опасный, но прибыльный бизнес – заказные убийства. Иногда, правда, попадались наемники других генстатусов. Или не наемники. Отбоя от клиентуры не было, и Алика без зазрения совести выставляла умопомрачительные счета своим клиентам. И, тем не менее, она поехала.
Сабир умел убеждать. А еще настаивать. И давить на семейные ценности. И говорить о том, что младший брат. В конце концов, все его разговоры всегда сводились к прибыли. И это было правильно. И поэтому она согласилась.
Сабир всегда делал все по своему, и всегда убеждал ее в правильности принимаемых им решений. Он с детства оттачивал на ней свое природное умение убеждать. И с детства требовал поддержки с ее стороны.
Вообще, жизнь Алики могла бы пойти совсем иначе, если бы когда-то их с Сабиром родители не были убиты во время очередного набега Сабаат. Но случилось то, что случилось, и юная девушка осталась одна с младшим братом. Отец Алики был средней руки торговцем и владел несколькими лавками артефактов. Сама, будучи неплохим магом, Алика взяла в свои руки отцовскую торговлю. Сколотив команду перспективных магов, она смогла улучшить несколько ходовых артефактов и расширить бизнес. Она не смотрела на генстатусы, у нее работали и полукровки и челы. Не совсем у нее – сеть посредников работала без сбоев – юная, но уже выяснившая суть вешей шаса, была заинтересована в своей репутации. И в прибыли.
И она смогла.
Смогла доказать себе, что чего-то стоит.
Смогла доказать сородичам, что женщина может не только рожать детей и поддерживать начинания собственного мужа.
Семья Шась всегда была консервативна, и бизнесом обычно занимались мужчины, но Алика сумела добиться уважения, ведя дела в жесткой уверенной манере. Просчитывая каждый шаг, и тщательно проверяя каждую сделку и каждого контрагента. Позже, передав дела подросшему Сабиру, она открыла то, что впоследствии назвала Салон. Именно так, с большой буквы: «Салон немагической маскировки Алики Кумар». И через несколько лет добилась звания официального поставщика семьи Хван. Она и ее люди консультировали магов по всем известным человским изобретениям, она вкладывала деньги в человские исследования, и Салон был лишь вершиной той паутины лабораторий, что раскинула она по всей Европе.
Сабир упросил ее поехать вместе с ним. В глубине души она понимала, что брат желает показать ей чего он добился. И она не могла отказать.
И теперь она была здесь – среди песка, неба и ветра. Горчего, забивающего ноздри песка, ветра, что делал кожу на ее лице сухой, и неба, что было слишком далеко и невыносимо близко.
Наступили сумерки, а пустыня все не заканчивалась.
Кроваво-красный солнечный диск почти скрылся за горизонтом, лишь отбрасывая резкие тени на раскинувшиеся пески, – словно провалы во тьму. По крайней мере, Алике так казалось.
И еще ей казалось, что на горизонте, где-то на грани песка и неба видны яркие огненные всполохи.
Она даже спросила у сопровождающих караван магов – они часто бывали здесь, что это - мираж? Кроме нее никто не видел этих зловещих, словно марево дрожащих всполохов.
Маги-проводники беспокойно переговаривались – начиналась песчаная буря.
Арика чувствовала тревогу, проникающую в нее словно песок сквозь поры.
Старший из проводников подъехал к Сабиру и принялся его в чем-то горячо убеждать: брат недовольно хмурился. Но Алика видела, что он согласен с проводником – просто не умел Сабир соглашаться сразу. Проводники убеждали шаса остановиться и переждать бурю здесь. Шаса сжала зубы – подавляя порыв высказаться – брат главный. Но будь ее воля она бы не просто остановилась – она бы бежала отсюда так быстро, как бы могла. Что-то происходило, что-то чужеродное.
Наконец, Сабир царственно кивнул, принимая решение.
Они разбили лагерь. Опоясали его заклинаниями, не дававшими ветру проникать на территорию – хотя бы на ночь, избавляясь от ставшего самим воздухом мелкого песка. Во время переходов экономный Сабир заклинания не использовал – слишком дорого и энергозатратно было держать динамические арканы.
Верблюды нервничали.
Алика зябко поежилась – ночью в пустыне температура сильно опускалась, словно и не было изматывающей жары. Она больше не видела всполохов – они ушли вместе с закатом, но чувство тревоги не отпускало ее, обвивало скользкими щупальцами, не давая забыться сном.
Утром они вновь отправились в путь, уже понимая, что сбились с дороги. Настроение у Алики было скверное, да еще не дающее расслабиться чувство что, что что-то не так.
Магия вела себя странно. Магия словно отторгала ее. Только сейчас она смогла идентифицировать преследующее ее уже почти сутки чувство. Ощущение было едва ощутимым, но все равно заставляло нервничать девушку. Покрикивать на проводников. Высказывать все скопившееся недовольство не вовремя решившему поехать рядом брату:
- Спящий-проснувшийся! Все мои беды из-за тебя. Мы застряли в этой пустыне, неизвестно где. А ведь могли бы воспользоваться порталом!
Сабир ответил с той же степенью раздражения, добавив в голос нотки язвительности:
- Кое-кто согласился с моими доводами безоговорочно. Откуда я мог знать, что мы заблудимся?
- Консультируйся у Оракула! – вспылила все более нервничающая шаса. Ее мутило от непонятной чужой все нарастающей магии вокруг.
- С удовольствием! В следующий раз! За твой счет! – парировал Сабир и деловито продолжил. – Договоренность подпишем сейчас?
Алика жалобно посмотрела на брата:
- Что-то не так. Я чувствую, - она была более сильным магом, чем Сабир, и шас насторожился мгновенно. Еще раз взглянул на сестру: на то, как она зябко ежится, хотя полдень в пустыне совершенно не то время чтобы испытывать холод, на несвойственный Алике неуверенный тревожный взгляд .
И отметил еще большую странность: Алика молчала. Она всегда высказывала ему все что думает. Ругалась. Язвила. А теперь молчала, уставившись на марево на горизонте.
А потом свои опасения высказали проводники. Все они что-то чувствовали. Что-то чужое. Кто-то из них сказал: «Как будто красное тянется к нам. Красная пелена застилает глаза.»
У заклинаний начались сбои. Стрелка обычного человского компаса начала вертеться словно безумная.
Сабир не был дураком. Одно дело прибыль – другое жизнь.
И они повернули назад. Черт с ним с Маскатом. В конце концов, даже сейчас, мероприятие вышло необычайно прибыльным.
Светорада стояла у огромного, во всю стену окна, что отделял зимний сад дворца, с его пышной, так любимой людами, зеленью, от промозглого зимнего ветра. Она часто бывала здесь. Приводила мысли в порядок. Строила планы. Иногда мечтала. Иногда просто стояла вот так, рассматривая пейзаж за окном.
Невысокая, светловолосая, как и все люды, чуточку полноватая, но не лишенная обаяния, она не могла похвастаться ослепительной красотой, как некоторые ее соплеменницы, но у нее была приятная улыбка, аккуратный чуть курносый носик, высокий лоб и густые соломенного цвета волосы, напоминавшие о лете. Она происходила из хорошей семьи: отец барон домена Кузьминки и мать, жрица того же домена.
Женщина провела кончиками пальцев по запотевшему стеклу: на пальце блеснуло небольшое колечко – свернувшаяся змейка, с серебристой до мельчайших деталей прорисованной лучшими ювелирами чешуей, с горящими изумрудными глазами – подарок брата.
Сегодня Светорада вспоминала.
Последняя война тяжелее всего отразилась на Зеленом Доме. Последняя война стала для людов почти катастрофой и раны затягивались слишком медленно. Медленней чем ей бы хотелось, но быстрее чем предполагали их враги. Светорада горько улыбнулась – королева Ядвига была чистой самоубийцей, когда объявляла войну Темному двору. Старая сумашедшая курица! «Навам не верь никогда» - так говорила ее мать, жрица Волеслава, а она была мудрой женщиной. Впрочем, ее мудрость не помогла ей остаться в живых. Прошло шестнадцать лет, но до сих пор Светорада видела отголоски той войны. Именно тогда, сразу после поражения, когда королева латала поредевший круг жриц, Светорада и получила этот титул. И заняла место погибшей матери.
Она вела себя очень осторожно: никогда не позволяла себе сплетничать о старой королеве, была почтительной со старшими жрицами, уважительно относилась к баронам, прислушиваясь к их мнению – именно это позволило ей после смерти отца получить титул барона для любимого брата Ярослава.
Старая королева умерла неожиданно. Слишком неожиданно.
По Зеленому Дому поползли осторожные шепотки, что умереть королеве помогли. Неизвестно откуда взялись эти слухи, инициатор был предельно осторожен. Еще тише, почти неслышно, назывались даже конкретные имена. Например, жрица Капитолина последнее время о королеве отзывалась весьма и весьма уничижительно, а ведь она страстно хотела стать следующей правительницей, и вполне имела на то основания – ее поддерживало большинство жриц. Да еще и опасные исследования Капитолины с группой последовательниц, называвших себя «перовскими мечтательницами». Уж не она ли приложила руку к скоропостижной смерти старой королевы?
Круг Жриц пребывал в растерянности.
Большой Королевский Совет приближался.
И свое слово взяли бароны, которые вдруг единым фронтом проголосовали за жрицу Светораду, которая даже не числилась в лидерах гонки за корону.
И жрицы дрогнули.
Светорада была вполне приемлемой кандидатурой: мягкая, осмотрительная, прислушивающаяся к мнению приближенных. Казалось, не слишком амбициозная. Может быть ее мягкость позволит сплотить Великий Дом, позволит передохнуть после разрушительного поражения?
И Капитолина не выдержала. Она была умной. Но не умела интриговать. Капитолина считала, что достойна стать королевой. И жрицы испугались напора радикально настроенной соплеменницы. Испугались, слушая тихие шепотки во дворце, вновь распространяемые непонятно кем, но умело будоражащие иерархов Великого Дома. Шепотки говорили об опасности, шепотки нагнетали панику. Капитолина была обречена. И кровавая баня, устроенная объединившимися жрицами в домене Перово навсегда войдет в историю Великого Дома.
Так Светорада стала королевой Зеленого Дома.
Никем не разгаданная загадка. И она стала еще осторожней. Пресекала попытки жриц ссориться с баронами, убеждала баронов сплотиться. Большие Королевские Советы вновь стали значимыми. Светораде было все равно – любое решение, принятое на Совете было продиктовано ее волей, ее умением убеждать и манипулировать мнением баронов и жриц. Все они считали себя главными. Все они считали, что именно они имеют на королеву влияние. Все они ошибались.
Уверенные тяжелые ладони легли ей на плечи и Светорада, обернувшись, прильнула к широкой груди.
Пришел Ярослав.
Высокий, массивный, как и все люды, барон домена Кузьминки был флегматичен, невозмутим и, по общему мнению зеленых ведьм, острым умом не отличался. На королевских советах он не блистал красноречием, предпочитал отмалчиваться. И лишь ленивым, словно подернутым ряской взглядом, смотрел на собеседников. Светорада улыбнулась брату. И получила в ответ уверенный, любящий взгляд.
- Тебе удалось? – тихо спросила она. Помещение было защищено, но Светорада все же предпочитала говорить едва слышно.
Ярослав усмехнулся и его лицо преобразилось: его вечно ленивый взгляд изменился, на мгновенье обнажая хищную глубину, будто ждущую свою жертву, а в голосе послышались торжествующие нотки:
- Шасский караван сбился в пути в песках. Совсем не намного. Ровно настолько, чтобы присутствующие там маги, могли почувствовать едва заметное магическое волнение. Думаю, доклад уже на столе у Сантьяги.
Светорада улыбнулась:
- Хорошо… Сантьяга вспомнит… Не может не вспомнить. А вспомнив, не сможет отказаться от такого улова.
- С чего ты взяла, что он вообще там был?
- Я читала хроники в отличие от тебя, - с напускной высокомерностью фыркнула Светорада, - Он вспомнит. Тогда Великий Магистр опередил его и навам оставалось лишь наблюдать как гордость Мастера Мастеров погружается в пески. На зло наступающим гиперборейцам. Сантьяга доводит свои дела до конца. Он обязательно вспомнит.
Барон внимательно взглянул на сестру:
- Ты уверена, что эту нестабильность невозможно засечь из Тайного Города? Сантьяга осторожен. Он не будет действовать, пока не убедится в том, что они единственные обладатели секрета.
Королева тряхнула копной светлых волос и легким движением руки поправила выбившуюся прядь – кольцо на пальце сверкнуло изумрудом змеиных глаз:
- На сто процентов. Волнение незначительное – почувствовать что-то необычное можно лишь подойдя слишком близко..
- Как шасский караван, - закончил за нее Ярослав.
- Да, - медленно кивнула Светорада, - Как случайно сбившийся с пути шасский караван.
Они так и стояли обнявшись. Светораде было необходимо чувствовать его тепло. Его внутреннюю скрытую ото всех силу. Она не могла обходиться без него долго. Она была змеей, холодной и скользкой, и ей, как и любой змее нужен был источник тепла – чтобы греть ее холодную душу и заледеневшую кровь. Он был ее солнцем, был ее теплым прогретым камнем, под которым она пряталась. Она знала, что он умрет за нее. Убьет за нее. И предаст за нее. Впрочем, вся их жизнь состояла из череды предательств. Власть не терпит прямых путей.
- Мне нужно идти, - Ярослав обхватил ладонями лицо сестры и в последний раз внимательно взглянул на нее, - Будь сильной. Будь той, кто ты есть.
- Как всегда, - она потянулась к нему, напитываясь его уверенностью, мягко коснулась кончиками пальцев его губ и улыбнулась, - Мы возьмем то, что принадлежит нам.
- А нам принадлежит всё, - он рассмеялся, нежно целуя ее пальцы, отстранился от нее и уже в дверях, обернувшись, вновь рассмеялся и с озорством выкрикнул боевой клич их семьи: «Зеленый Дом!»
Его голос еще несколько мгновений отдавался в цветных витражах зимнего сада. Светорада улыбалась. Они вместе и у них все получится.
продолжение от 08.04
Светорада решила дождаться вызванных ей жриц здесь, в зимнем саду. Обстановка не располагала к официальности – зелень вокруг, легкие плетеные кресла притаившиеся среди сочных зеленых листьев растений, небольшой столик. Женщина коснулась спинки одного из кресел – сесть и дождаться жриц так? Нет, легко качнув головой, она прошла вглубь – туда где зелень почти скрыла ее – она выйдет к ним сама. Она не будет ждать. Она – королева.
Cветорада всегда тщательно подбирала кандидатуры для всех своих интриг. И никогда не посвящала в них лишних.
Сегодня здесь соберутся трое.
Цветава – боевой маг, высочайшей квалификации, коварная хладнокровная воевода секретного полка в составе Дружины Дочерей Журавля. Лучшая находка Светорады за последние несколько лет. Любовно выращенное королевой, словно экзотический цветок, оружие, готовое в любое мгновенье обрушиться на врагов Великого Дома.
Ружана. Старая гвардия прошлой королевы. Опытная, прожженная жизнью колдунья. Слишком старая, чтобы претендовать на трон, слишком преданная Семье, чтобы строить козни. Слишком лично задетая, чтобы упустить шанс, который ей любезно предоставит сегодня Светорада.
Мстислава. Жрица домена Кузьминки. Домена Ярослава. Сделанная жрицей Светорадой. Обязанная ей своим положением.
Три женщины вошли в зимний сад и склонились перед вышедшей из зеленой глубины королевой. Светорада так и осталась стоять, опираясь ладонями о спинку одного из кресел – кольцо на пальце весело поблескивало.
Иерархи.
Стройные, светловолосые, могущественные. Три пары глаз смотрели на Светораду. Три пары глаз ждали ее слов.
Светораде было, что им сказать. Еще больше было того, что она говорить не станет.
Королева улыбнулась, благосклонно, мягко:
- Несколько дней назад воевода предоставила нам свой прогноз по соотношению сил в Тайном Городе на ближайшие десять-пятнадцать лет. Все мы читали этот доклад. Все мы с ним согласились. Всем нам он не понравился. Некоторые жрицы, - Светорада поморщилась, - к счастью их здесь нет, не совсем понимают ситуацию. Вы понимаете, - она внимательно посмотрела на женщин, те степенно кивнули.
- Мы понимаем, Ваше Величество. Но наши враги сильны как никогда, - позволила себе напомнить Мстислава, - Нам нужна война, но мы не сможем ее выиграть сейчас.
- Чем дольше мы тянем, тем меньше у нас шансов, - не согласилась Цветава.
Ружана молчала. Она была самой опытной из жриц, и ей лучше всех удалось приблизиться к пониманию мыслей королевы.
- Пусть воюют те, у кого есть для этого ресурсы, - усмехнулась Светорада и пояснила, - Нам нужно лишь задать правильное направление.
Она сделала паузу и слегка торжественно продолжила:
- Что бы не думали наши боевые маги, сейчас наше положение наиболее благоприятно для нанесения удара по нашим врагам. Никто не ожидает что Людь готова. – Светорада гордо вскинула голову и обвела жриц пронзительным взглядом, - Слушайте, слушайте и запоминайте, потому что именно сейчас у нас есть возможность надолго обезопасить наш Великий Дом и уничтожить одного нашего старого врага, - она бросила взгляд на Ружану, и чуть улыбнулась, подтверждая вспыхнувшую в глазах старухи догадку.
Светорада прекрасно знала, как сыграть на чувствах старой жрицы. Как пробудить всю скрывавшуюся в ней ярость. Светорада знала, какой должна быть наживка, чтобы Ружана пошла до конца.
Обстоятельства складывались как нельзя лучше, и ее брат, скользкий, двуличный, обожаемый, ее, Ярослав, сплел эти вероятности в единую нить. Нить, которая позволит ее Великому Дому занять достойное место. Лучшее.
Ярослав не был магом, он мог опираться лишь на свой ум и свою хитрость. На умение видеть незначительные детали. На умение складывать картинки: жрица, вложившая всю свою жизнь в воспитание подающей надежды дочери; ее дочь, сильная преданная своим принципам ведьма, и один всем известный нав. Тайный Город был слишком мал, чтобы те двое не пересеклись. А они были словно две половины целого. Ярослав умел подмечать детали. И надежды матери рушатся вникуда. И Светорада получает преданную сторонницу. И козла отпущения. Потому что, Зеленый Дом не будет иметь никакого отношения к тому, что обязательно произойдет. Потому что жрица Ружана будет в своем праве. И к Спящему Кодекс.
Светорада отвернулась от женщин и прошлась по зимнему саду. Помолчала несколько минут, а потом медленно начала:
- Убар. Гордость Чудов. Город – хранилище. Город – библиотека. Город – вызов, затерянный в песках. Город - загадка.
- Радужные башни из драгоценных камней, простирающие свою тень над вечными песками.. – зачарованно процитировала Мстислава одну из старых хроник.
- Город, который рыцари защищали из последних сил. Город, который уничтожил Великий Магистр, не желая отдавать рвущимся вперед гиперборейцам.
- И бушевала буря семь дней и восемь ночей. И поглотили пески драгоценные башни.. и никто не спасся.
Королева усмехнулась:
- Ни защитники, ни захватчики. Города не стало. Магические поля сходили с ума. Гиперборейцы еле унесли ноги. Магическое возмущение напоминало то, что было при падении Уратая.
Королева вновь замолчала, выдерживая паузу. Ей нужно было слышать вопрос. Ей нужно было слышать вопрос, чтобы дать ответ. Потому что звучать ее мысль должна была именно как ответ. А какой же ответ без вопроса?
- Для чего вы нам рассказываете это, ваше величество? – почтительно спросила Цветава.
Королева улыбнулась:
- То, что осталось от города выходит из песков.
- Мы должны снарядить экспедицию! – возбужденно загорелись глаза Мстиславы.
- Королева, видимо считает иначе, – тихо проронила Ружана, пристально глядя на Хранительницу Колодца Дождей.
- Как я уже и говорила, воевать должны те, у кого есть ресурсы. Достойный ли повод для войны – Убар, жрицы? – Светорада смотрела торжествующе, помолчала, а потом продолжила буднично, будто перелистнула страницу книги, - Недавно навы получили доказательства того, что Убар не канул в бездну окончательно. Мне кажется, эта новость не должна остаться тайной для наших других соседей…
Год уходил стремительно. Заканчивался. Исчезал. Таял на глазах. Падал в бездну прошлого, как падает снег на стылую промерзшую землю. Что такое год, для существа прожившего тысячелетия? Но Лисенок вдруг заупрямилась и заявила, что хочет отметить уход Старого Года. Новый Год отмечали только челы. Но опасную тему с праздниками Великих Домов, Сантьяга дипломатично предпочел не поднимать. Хочет Лисенок отмечать человский праздник – ему не сложно, все равно он хотел провести этот вечер с ней. Тайный Город погружался в зимнюю спячку и даже несколько агрессивные выходки некоторых горячих рыцарей, успевших оправиться после последней войны Великих Домов, не приносили ничего кроме вялой скуки.
В конце концов, человский Новый Год подразумевал в понимании Сантьяги уютную домашнюю обстановку, долгий тягучий вечер наполненный ожиданием чуда, чуда только для двоих, что вполне его устраивало. А когда он согласился с ее предложением, Лисенок улыбнулась так, что у Сантьяги не осталось сомнений. Новый Год так Новый Год, какая разница.
Карнавал Темного Двора прошел – Князь как всегда был скучен, появился ненадолго, совершенно не оценил ежегодно предпринимаемых Сантьягой усилий по разнообразию торжеств в рамках регламента не меняющегося тысячелетиями, и, буркнув что-то, покинул праздник. Это тоже было вполне ожидаемо. Роль хозяина вечера, как и несколько тысяч раз до этого пришлось брать на себя Сантьяге. Лисенка не было. Нав с невероятным облегчением принял ее решение не принимать участия в Карнавале. Их совместное появление вызвало бы кривотолки, скользкие взгляды и, быть может, добавило бы Карнавалу остроты, но абсолютно точно вызвало бы недовольство Князя.
Может быть поэтому, он так легко согласился готовиться к Новому Году.
Лисенок полностью окунулась в атмосферу человского праздника. Бегала по имперским магазинам, покупая дефицитные, только-только появившиеся, гирлянды, стеклянные игрушки и мишуру, смешно морщила носик осматривая игрушки с изображениями человских лидеров. Придумывала как украсить шато в лесах в Подмосковье, которое подарил ей Сантьяга.
Именно поэтому, смотря на неподдельный интерес проявленный Сусанной к человским новогодним украшения, Сантьяга вспомнил, что когда-то у него оказались несколько таких игрушек, конца XIX века. Правда снабженными весьма неприятными сопутствующими арканами – у графа Спицына, как и у Сантьяги, был весьма скверный характер, своеобразное чувство юмора и тяга к мелким пакостям. Но арканы можно снять, а такого качества украшений Сусанна в Империи, да и в Европе найти не сможет. Тогда, получив презенты, Сантьяга мельком отметив опасное содержимое подарка, закинул их в один из шкафов в кабинете, куда закидывал все, что было достаточно интересно для изучения, но на изучение чего не было времени именно сейчас. Там же, в старых бездонных шкафах пылились недоработанные нереализованные идеи, планы военных компаний, расчеты с заклинаниями и просто вещи, которые выкидывать было либо жаль, либо опасно.
Теперь, чтобы доставить Лисенку удовольствие, Сантьяга заглянул в Цитадель с целью все-таки найти почти позабытую собственность.
Кабинет Сантьяги делился на несколько зон – основная, известная всем, та, где он принимал посетителей, проводил совещания и отдавал приказы; комната с камином – здесь Сантьяга проводил время в одиночестве, когда не было возможности уехать из Цитадели, а нужно было отдохнуть – сюда допускались единицы; и так называемое хранилище. Сюда Сантьяга заходил редко. Не то чтобы не любил здесь бывать, просто зайдя он не мог остановиться, перебирая осколки своего прошлого, давая волю воспоминаниям… Как долго можно вспоминать прожив тысячелетия?
Именно сюда сегодня комиссар решил предпринять поход. В кладовую несбывшихся планов и блестяще реализованных операций.
Куда он дел подарок Хранителя Черной книги Сантьяга помнил смутно – кажется все же в крайний шкаф слева. Сняв пиджак, Сантьяга закатал рукава рубашки – так было удобнее разбирать бумаги и приступил к поискам. Прошлое завлекло его в свои сети: вот, желтоватый пергамент, почерк быстрый, фразы короткие, испещренные сокращениями, - он очень четко помнил, как писал это: в кабинете князя, во время очередного совещания. Один из редких случаев, когда он что-то записывал. Жаль, реализовать не удалось – объект интриги поспешил умереть самостоятельно, не дав комиссару использовать его; вот кожаная черная папка – досье на того же графа Спицына, - Сантьяга положил папку обратно – челы живут недолго. С удивлением комиссар наткнулся на небольшую шкатулку, где притаился католический крест инструктированный рубинами. Нахмурив брови, Сантьяга припомнил что, то был подарок одного из европейских человских герцогов, тогда, перед Инквизицией, он много путешествовал по Европе. Комиссар поморщился, вспоминая, что последовало дальше. Шкатулка была безжалостно выдворена из шкафа и выложена на паркет – теперь это лишь мусор, неприятное воспоминание давно закончившегося этапа. Сначала Сантьяга просто хотел выкинуть шкатулку, затем навская экономность взяла верх и комиссар отложил раритетную вещь – шасы будут рады такому приобретению.
Перебрав еще несколько полок, он наконец обнаружил пакет от графа Спицына, вместе с пакетом на пол выпала небольшая папка, Сантьяга мельком взглянул на нее – тонкая выделанная кожа, помнится одно время, ему нравились такие, лет..400 назад? Или намного раньше? Папка может подождать.
Нав осторожно переложил пакет с игрушками на стол, просканировал, вновь усмехнулся, также как и когда увидел его первый раз, граф был весьма изобретателен, и приступил к обезвреживанию ловушек хитроумного чела. Минут через 20 перед Сантьягой лежали просто человские игрушки – дорогие, красивые, но лишь игрушки.
Нав улыбнулся. Сусанне понравится. Пять тяжелых шаров – в то время, еще не умели выдувать те легкие, почти невесомые изделия из стекла и ангел, молитвенно сложивший ладошки – трогательный, с золотистыми кудряшками. Сусанне определенно понравится.
Закончив с игрушками, Сантьяга вернулся к выпавшей из шкафа папке, быстро пролистал ее, вспоминая. Удивленно хмыкнул. Вернулся к содержанию вновь – уже более сосредоточенно вчитываясь в отчет. Интересно. Весьма и весьма интересно в свете последних новостей.
Папка перекочевала в кожаный портфель, который Сантьяга принес с собой. Информация из этой папки слишком полезна для Темного Двора чтобы пылиться на этом складе воспоминаний. Сантьяга усмехнулся – все, что пылится здесь, что давно всеми забыто, все будет вовремя вытащено, потому что Темный Двор умеет помнить. Потому что Темный Двор не намерен забывать.
Но сегодня интриги подождут. Папка полежит у него в кабинете еще пару дней, как лежала сотни лет здесь, в хранилище.
Сегодня Лисенок хочет отмечать глупый человский праздник – Новый Год.
Сегодня Лисенок ждет Сантьягу, а не комиссара Темного Двора. Ждет в их уютном шато, ждет, украшая дом еловыми ветвями, ждет, думая о нем.
И именно Сантьяга, а не грозный комиссар Темного Двора, бережно упакует кусочки стекла в коробку, чтобы сделать подарок женщине, которая за несколько таких коротких, и вместе с тем бесконечно счастливых лет стала ему безумно дорога. Именно Сантьяга будет обнимать фату Зеленого дома этой ночью, именно с Сусанной он разделит последние снежинки уходящего года, и именно с ней, уже под утро, возле едва теплящегося камина он будет засыпать. Думая лишь о ней. Не о делах.
