Садист широкого профиля.
Заявка:
Хочу: текст
Жанр: драма
Рейтинг: На столько, на сколько пойдёт.
Пэйринг: нет
Исключения: Слеша не надо.
Уйду и вернусь
Лос-Анджелес, США
Врагов было двое, а значит, рыцарский турнир состоится как-нибудь в другой раз. Пусть и дальше чувствуют себя хозяевами положения, поняв, что он здесь один. Хрена бы вы что заметили, шпана, если б вам этого не позволили.
Грегор неторопливо шагал и делал вид, что разглядывает номера домов на скверно освещенной улице. Двое появились из мрака совсем рядом, с двух сторон, даже не пытаясь скрыть настоящий цвет своих глаз.
– Что подданный Ордена мог забыть в этой дыре для человских отбросов? Его не предупреждали, что по ночам тут ходить опасно?
– Да я просто… – а дальше вместо Грегора свое слово сказал луч фонаря, направленный не в меру любознательному прямо в лицо, в одно мгновение вспухшее волдырями – вместо электролампочки в фонаре был «Протуберанец». На вопль никто не отреагировал, ибо здешние челы давно усвоили простую истину о вреде лишних знаний для крепкого сна и долголетия.
Остальные же участники событий были слишком заняты. Второй нападавший успел нахлобучить шлем и выхватить меч. Он был очень быстр, и на этом его преимущество заканчивалось. Смотри, кровосос, это называется фехтование, а не поножовщина, которой тебя, судя по всему, учили. Смотри, как это делается в гвардии. Правда, науку применить ты все равно уже не сумеешь.
Почти ослепленный «Протуберанцем» противник на ощупь вытащил пистолет и промазал. Второй выстрел цели достиг, только оказалось ею тело напарника, который как раз валился наземь с шеей, разрубленной до позвонков. Двумя ударами ятагана Грегор по очереди снес обе незадачливых головы и навел морок. Он уже четыре года не был в Тайном Городе, но о режиме секретности не забыл. А значит, предстояло подогнать автомобиль, загрузить трупы в багажник и выгрузить там, где никто не увидит, как рассвет сделает свое дело безо всяких могильщиков и дорогостоящих услуг Службы утилизации.
Его среди убитых Саббат не было, но они занимались тем же самым и должны были заплатить по его счету. Все, кого удастся достать, будут платить.
Пока Грегор не встретится с ним, или не найдется враг, который оборвет эту цепочку расплаты.
Грегор ненадолго задержал в руках чужой клинок – слишком короткий, на его взгляд, но прямой, в отличие от его собственного кривого ятагана. Прямой полуторный меч у него тоже был – непригодный для боя. Копия настоящего. Болванка без заточки. Но упражнения с ней неизменно приводили зрителей в восторг.
Это в Москве может показаться, что восхищение челов из клуба исторического фехтования – восхищение мастерством, а не щедрыми взносами – такая ерунда по сравнению с похвалами строгих наставников в гвардии великого магистра. Эта мелочь имеет значение хотя бы потому, что она у него есть. В отличие от того, что было в другом месте и в другой жизни.
***
– Но почему, Грег? Я все понять не могу, что, черт побери, тебе мешает?
– Видимо, боевая магия просто не для меня, отец.
Эрих Карне был взвинчен с начала разговора, то бишь наверняка был уже в курсе, что сегодня его сыну Грегору более чем прозрачно намекнули, что, возможно, лучше будет, если он перейдет в мастерскую Превращений или Стихий. Сильный маг, куда бы ни была приложена его сила, гораздо ценнее для Ордена, чем боец во вспомогательных войсках, пусть и прекрасно владеющий мечом. Это было чистой правдой, но для Эриха, сына многих поколений воинов, оказалось тяжким и неожиданным ударом.
– Ты же можешь, Грег, так в чем проблема?
– Как мне однажды сказали, «ярости тебе не хватает». Что-то внутри меня не позволяет взять такое количество энергии, которое сделает из меня боевую машину, одержимую жаждой убийства.
– Что за детский лепет? Все проходили через это, и никто не бежал на улицу рубить и крушить!
– Отец, неужели ты думаешь, что я сам себя не убеждал в этом, и что я не старался?
Слово за слово, повздорили всерьез, и Эрих выкрикнул в сердцах, что лучше бы отдал дедовский меч дочери. Может, хоть она родит сына, достойного носить славный клинок.
– Ну что ж, раз ты так решил, отец, не мне с тобой спорить. Я верну меч, который получил из твоих рук, чтобы ты мог его передать в более достойные.
Эрих ответил совершенно спокойным тоном – понять, в каком он сейчас бешенстве, мог лишь тот, кто хорошо его знал.
– Я уж подумал было, что погорячился, а теперь вижу: нет. Настоящий рыцарь – одно целое со своим мечом. И раз ты так легко швыряешься им, значит, не стал настоящим рыцарем и не станешь никогда.
Грегор уехал через три дня, уладив только самые необходимые формальности. Конечно, его спросили, куда он намерен перейти после отставки, магами с потенциалом рыцаря командора войны в Ордене разбрасываться не привыкли.
– Поживу немного вдалеке от Города, определюсь в спокойной обстановке, – отвечал он. Ему посоветовали не очень тянуть, но удерживать не стали – время не военное, причин нет.
«Вдалеке» оказалось аж в другом полушарии, чтоб меньше было соблазнов вернуться. Фирма «Шась Принт» любезно избавила его от статуса иммигранта, и в Лос-Анджелесе появился самый настоящий американец Грегори Карне, белый, двадцати пяти лет, уроженец Огайо, год назад окончивший университет в Калифорнии. Через два года его бизнес приносил стабильный и вполне приличный доход – а ведь начал с нуля, безо всякой поддержки, так, немного магии в случае крайней необходимости. Он решил не покупать энергию слишком часто. Он бы вообще ее не покупал, но слишком уж отвратно было чувствовать себя полностью на нуле, невозможное это для мага существование, куда тут денешься.
И каждый раз, когда его заполняла алая стихия Карфагенского Амулета, пальцы Грегора почти физически тянулись к рукояти несуществующего клинка. Отец был прав, рыцарь и его меч неразделимы, а он забыл об этом из-за глупой обиды и теперь расхлебывает последствия. Потому что не может вернуться просто так и вновь услышать, что настоящего рыцаря из него не выйдет. Должно быть то, с чем он сможет вернуться домой с радостью в сердце, а не так, как на картине человского художника про блудного сына.
Однажды Грегор случайно наткнулся на объявление о турнире по историческому фехтованию и без особой надежды сходил посмотреть. К его удивлению, все оказалось не так плохо, как он думал. Челы относились к своему увлечению всерьез, и воспроизвести старинные клинки и амуницию старались с дотошностью и максимальным приближением к оригиналу. Сувенирной бутафории там не признавали, и фехтовали некоторые очень даже неплохо. Для челов, конечно.
Он быстро сделался своим в одном из клубов, несмотря на немногословность, доходящую до скрытности, и прочие странности. К примеру, он никогда не принимал приглашений на неофициальные турниры для узкого круга, где участники фехтовали на боевом оружии. Челы удивлялись: парень, с твоим-то умением, да ты представляешь, какие там ставки? Не объяснять же им было, что он потерял право брать в руки настоящий меч, когда вернул отцу фамильный клинок рода Карне.
И всё-таки Грегор едва удержался, когда сестра принялась бомбардировать его электронную почту посланиями, гласившими на разные лады, что отец сожалеет о происшедшем и искренне хотел бы забыть о размолвке. Что ж, может, Эрих и убедил себя, что их с сыном последний разговор можно считать всего-навсего размолвкой. Его, Грегора, сможет убедить только он сам.
С каждым новым письмом это дело казалось ему все легче и легче, пока все не переменилось снова. В его жизни появилась Лусия, которую он, в первый раз встретив на турнире, почти принял за черную моряну. Он был уверен, что видел в Тайном Городе кого-то очень похожего. Однако выяснилось, что Лусия, хоть и родилась в семье выходцев из Мексики, ни разу не покидала Соединенных Штатов, хотя временами в это трудно было поверить.
– Знаешь, чем ты отличаешься от остальной тусовки, Грег? Они играют. Взрослые серьезные люди играют во взрослые игрушки с таким же серьезным видом, с каким ребенок собирает здание из набора «Лего». Нет, – рассмеялась она, – пример неудачный. У меня был знакомый лет, никак, почти сорока, который из этих «Лего» целые города строил. Так вот, у тебя все не так. Твои игрушки – работа, этот дом и я, а все эти доспехи и мечи – часть твоего настоящего мира, понимаешь?
«Она точно ничего не знает о Тайном Городе»?
– Лу… Не буду клясться на святынях, но уж насчет себя ты точно не права.
– Мне вдруг подумалось, что потому ты и бьешься только тупым турнирным оружием. А если возьмешь в руки заточенный меч, это будет уже не игра, а бой, в котором должен остаться только один. И ты не сможешь остановиться…
«Нет, это все же ее собственные фантазии».
– Я так сильно смахиваю на Горца?
– Нисколько. Ты намного сексуальнее.
Таким комплиментам требовалось соответствовать, и это было хорошо, потому что кровать – последнее место, где имеет смысл рассказывать, как и на каком оружии проходят тренировочные бои в гвардии Великого Дома Чудь. Из которой одного чуда, конечно, не вышибли – он не запятнал себя тем, за что выгоняют с треском. Но о-о-очень прозрачно намекнули, что в другом месте он принесет больше пользы.
Мысли рассказать Лусии хотя бы о магии приходили. Не раз и не два. Всё как-то не складывалось. Это слишком сильно встряхнуло бы тот уютный мирок, который Грегор старался вокруг них создать. И он никак не мог поверить, что стенки мирка выдержат эту встряску. Там, внутри, им с Лу было слишком хорошо, чтобы это могло продолжаться долго.
Опасаясь разрушить мирок изнутри, Грегор совсем позабыл, что существует такая штука, как внешний мир. А ведь все могло быть иначе. Если бы Лу знала хотя бы о…
***
– Обалдеть, – Фрэнк Мэтьюз по прозвищу Бизон помахал выставленным вверх большим пальцем. – Ты, Грег, не пробовал Голливуду свои услуги в качестве постановщика боев предложить? Может, поменьше херни снимать начнут?
– Не начнут. Это ты, Бизон, можешь оценить красивую схватку. А Голливуду нужна не красивая, а зрелищная. Потому бои им и дальше будет ставить какой-нибудь трепач, который проглядел несколько сайтов, ибо книги ему читать лень, покрутился на турнирах и возомнил себя знатоком. А я их пошлю в задницу, даже если толпой встанут под окнами с плакатом «Отдайся, Грегори! Озолотим!»
Сначала по необъяснимой причине вмиг ничего не осталось от прекрасного настроения, в котором Грегор ехал к своему дому. К женщине, которая ждала его и обещала устроить праздник. Тревога и ощущение угрозы пришли потом, впервые заставив пожалеть, что магия предсказаний никогда не была его сильной стороной.
Миль за пять-шесть от дома он не выдержал и бросил автомобиль в портал, наплевав на встречных челов. И в момент, когда за лобовым стеклом «линкольна» не было ничего, кроме затянутого темно-бордовым туманом тоннеля, понял: поздно. Видение будущего злой насмешкой включилось как раз тогда, когда оно стало необратимым.
Лусия была еще жива, не помочь ей уже не могло ничего, включая срочный портал в Обитель. Никаких следов борьбы, она сама привела убийцу в спальню. Она была одета: ублюдок слишком торопился жрать и решил совместить два приятных дела как-нибудь в другой раз. А может, кроме пищи, ни о чем и не думал, и самая лучшая женщина в мире ничем не отличалась для него от куска мяса. За это Грегор возненавидел бы его еще сильней, если бы понятия «сильней» и «слабей» имели сейчас хоть какой-нибудь смысл.
Бледные, почти не заметные на лице губы разошлись в последнем усилии.
– Вампи…
Грегор не нуждался в ее отчаянной попытке предупредить. Он чувствовал след только что закрывшегося портала. След врага – тоже, ни секунды не сомневаясь, что узнает его в толпе масанов, сколько бы их там ни было.
С чего он решил, что среди скопища нескольких миллионов челов случайную встречу с Саббат можно не принимать всерьез? Нет, не так – он ничего не решал, он не привык бояться вампиров и в упоении Лусией ни разу не вспомнил, что она совершенно беззащитна перед любым из них.
Хотелось забиться в угол и выть, как раненый зверь, и одновременно – бежать на улицы, как только стемнеет. Чтобы убивать. Чтобы не видеть за чужой кровью испятнанную постель и липкую лужицу на полу в первом доме, который он после отъезда начал считать родным.
А требовалось сейчас совсем другое: нельзя было допускать, чтобы челы обнаружили Лу в таком виде. Пришлось вызывать знакомого шаса из Службы утилизации и втридорога платить за выполнение заказа частным порядком.
Бросить все и уехать, не расплатившись по счету, Грегор не мог и вынужден был играть роль до конца, стараясь держать детективов, гроб и челов с их бессмысленными соболезнованиями на задворках сознания, чтобы не сорваться. Полиция лениво искала преступника, проникшего в дом с целью ограбления, и не особо скрывала пессимизм: следов-то никаких. Грегор тоже не представлял толком, с чего начинать поиски, но перед ним, по крайней мере, была четкая цель.
Масаны. Любые, каких удастся выследить. Они все занимаются этим, и перед их кровью можно не останавливаться.
Рано или поздно цепочка дойдет до него.
Грегор лишился права на меч – невелика беда, есть целая куча другого оружия. Он остановился на ятагане, потому что заказывать клинок шасам через Интернет, не подержав в руках, не умел и учиться не желал, а ятаган Бизон Мэтьюз брался выковать быстро, была у него нужная заготовка.
Передав ему широкий изогнутый клинок, Мэтьюз задал единственный вопрос.
– Ты уверен, Грег, что справишься с этим делом лучше копов?
– Просто поверь, дружище: я знаю, кто это был. И знаю, что его не достать ни полиции, ни федералам.
– Тогда убей его сам, парень, – буркнул Бизон. – Она была хорошей девушкой. Если нужен незарегистрированный ствол…
– Это не понадобится. Спасибо тебе.
Дом Грегор выставил на продажу. Не потому, что было больно туда заходить – он просто не мог себе позволить тратить деньги на содержание дома и выплату рассрочки. Ему нужна была энергия. Ему нужны были «Протуберанцы» и артефакты, защищающие от магии Крови, а стоили они очень недешево. Но он хотел расквитаться, а не свести счеты с жизнью с чужой помощью.
Сколько, оказывается, можно в Лос-Анджелесе найти масанов, если заняться этим делом всерьез! Прямо-таки удивительно, что за почти четыре года ему ни разу никто не попадался.
Уже второй или третий выслеженный кровосос привел Грегора к целой компании – в сумме насчиталось голов пять. Головы со смаком, довольно похохатывая, вспоминали последнюю охоту. Пятна крови Лу, моментально всплывшие перед глазами чуда, слились в алую пелену, и он потянулся за аккумулятором – пополнить запас.
Никогда еще ему не доводилось вкладывать в «Эльфийские стрелы» и «Шаровые молнии» столько ярости. Он не осознавал, на каком уровне оперирует магическими полями. Это не имело значения, ничто не имело значения, кроме одного: заплатить должны все. Чем больше их будет, тем скорее он об этом узнает, и тем скорей их пути пересекутся. И Грегор жег и крушил, приберегая верный ятаган на потом – челы всё равно не могли ничего заметить за толстыми стенами и наглухо закрытыми окнами. А масаны, не ожидавшие визита сильного и подготовленного мага, поначалу растерялись, и это сильно сыграло ему на руку. Грегор положил всех, и когда приближался к «линкольну», увидев в свете фонаря свое отражение в тонированном стекле.
Вместо глаз у отражения были две красных точки, как у тех, кто остался в приземистом здании, пропахнем гарью и кровью.
Только сев за руль и подавшись к зеркалу заднего вида – убедиться, Грегор понял: он, сам того не заметив в горячке боя, вышел на уровень, на который в Ордене безуспешно пытался выйти не один месяц. Вот и замечательно – теперь дело пойдет еще лучше. Всё равно, пока оно не закончено, и речи не может быть о возвращении.
Ни один рыцарь-узурпатор не может двигаться дальше, пока контроль над своей мощью и яростью не станет рефлексом. Грегор быстро осознал, что не давать им воли в окружении челов вовсе не так уж и сложно, всё, что требуется – вспомнить о тех, кого новые силы должны заставить заплатить по счету.
И чего он, спрашивается, опасался раньше, вечность назад?
***
В баре масанов не было, но Грегор уже очень хорошо различал следы их присутствия. Они бывали здесь и могли появиться снова. Он решил подождать.
Не сразу удалось разглядеть, кого же он засек. Ее лицо, почти не тронутое косметикой, терялось в адском освещении, выглядело блеклым пятном. Вначале чуд обратил внимание на длинные, ниже талии, темные волосы, и только тогда понял, чье присутствие ощущает.
Вблизи она оказалась куда красивее. И почти сразу принялась клеить его, загоревшись желанием крови мага – сильной и дающей вампиру большой запас сил.
Он подыграл ей, изобразив ответное желание. Она фыркнула с деланным пренебрежением и отошла, скрылась в боковой двери, не забыв мотнуть головой в приглашающем жесте. Короткий коридор вывел их на лестницу; девушка поднялась на следующий этаж и ловко вскрыла дверь каким-то приспособлением. Помещение за дверью походило бы на банальный кабинет мелкого босса, если бы не наглухо затянутое плотной тканью окно.
Прежде, чем Грегор успел осмотреться, масанка начала действовать, пустив в ход одновременно Захват и Внешность. Ее чары были способны пересилить даже «Навскую кровь» чуда, но секунды, которые продержался артефакт, стали для охотницы роковыми. Грегор стремительно выхватил из-за пояса короткий колышек и вонзил в сердце девушки деревянное острие. Сбегав за припрятанным ятаганом, он вытащил кол, ибо рыцарская гордость восстала против убийства обездвиженной противницы. Масанка благородства не оценила и, прежде чем голова ее покатилась по полу, сквозь стон наградила рыцаря коротким и хлестким словцом, уместным в лексиконе стареющих уличных шлюх, а не утонченных красавиц.
Дело, впрочем, было не только в гордости. Парализованный вампир с колом в сердце не способен на Зов, а если за ночь счет удалось предъявить единственному врагу, то она, считай, зря пропала. Прошли те времена, когда Грегор ночи напролет впустую мотался по Лос-Анджелесу. Теперь он знал, где и как нужно искать.
Энергия кипела в нем, переполняя жаждой боя. Ее запас почти не уменьшился: магии Крови противостоял артефакт. Он уже мало на что годился, но Грегор и не собирался ждать нападения, он был намерен нападать сам.
Минуты текли с неспешностью романтичной улитки. А потом все навалилось разом: вопль ненависти и боли, узнавание, нежелание верить – это слишком хорошо, чтобы быть правдой! И, нет, не радость – холодное злое удовлетворение: наконец-то.
«Она не была тебе безразлична. Я и не надеялся на такой подарок, кровосос».
Враг оказался один. То ли предсмертный Зов направлен был на единственного, то ли просто был слишком слаб – Грегора это не интересовало. Это был он, и сейчас счет будет оплачен и закрыт окончательно.
Уверенность его подвела. Масан владел своей катаной великолепно и был действительно силен, не чета всем, кто до сих пор попадался.
– Я был прав, когда думал, что последние смерти – не внутренние разборки и не начало межклановой войны. Значит, в городе Ангелов объявился охотник на вампиров. Ван Хельсинг недоделанный чудского разлива. Навы совсем обленились и наняли тебя делать свою работу?
– Считай это моим личным «походом очищения», кровосос.
– Считай, что ты уже пришел, куда надо, рыжий придурок.
– Ты трахался с той красоткой, правда ведь?
Вампир, не говоря больше ни слова, бросился в атаку. Эффекта Грегор не добился, злость не заставила врага делать ошибки, его молниеносными выпадами руководил точный расчет. Только сейчас чуд в полной мере осознал, что значит преимущество в скорости, когда мастерство фехтования у противника не уступает твоему. Ему приходилось напрягаться изо всех сил, а бешеный темп сражения не давал возможности построить серьезный боевой аркан.
Масан тоже прекрасно понимал, что верный залог его успеха – в ближнем бое. И не ослаблял напора ни на миг. Не отпускал Грегора, не давал оторваться, собраться для контратаки, использовать свое преимущество в магии. Проклятый кровосос двигался быстро, слишком быстро.
– Нравится чувствовать себя дичью, охотничек?
Грегор пнул врагу под ноги очередной стул, не задержавший его и на долю секунды.
– Не переживай, твоя кровь не пропадет зря в любом случае. Слишком хорошая пища, чтобы брезговать мертвечиной.
По левой руке и боку чуда уже текло, но пока на это можно было не обращать внимания. Раны не мешали, хоть в этом заполнявшая его магическая энергия могла помощь. За весь бой Грегору удалось наспех слепить пару «Эльфийских стрел», не причинивших масану никакого вреда.
На сожаления о том, что он ввязался в рубку, а не залепил в кровососа с ходу «Дыханием дракона», не было времени, а главное – смысла в них было не больше, чем в разговоре Красных Шапок о тригонометрии. В итоге безуспешных попыток чуда оказаться с врагом по разные стороны стола, боевые действия переместились на этот самый стол.
Магической защиты Грегор не строил: его целью было убить масана, а не выжить самому. И все силы его уходили на то, чтобы не дать загнать себя в непрерывную оборону. С предсказуемым результатом.
В очередной раз занося ятаган, он увидел, что ошибся, не разгадал вовремя финт противника, и ошибка эта может оказаться последней в его жизни. И вместо попытки что-то исправить, оттолкнулся и бросился, вцепляясь мертвой хваткой и вынося их общей массой оконную раму. Почувствовал, как в щеку вонзается осколок стекла, и совершенно не понял, куда пришелся удар вампирской катаны. Масан в падении не терял времени даром, и оказался сверху, впечатав Грегора в асфальт. Теперь уже не оставалось сомнений, что чуд доживает на этом свете последнюю секунду.
То есть, доживал бы, если бы в эту самую секунду в промежуток между двумя высотками не ворвались лучи рассветного солнца.
Онемевшей рукой Грегор кромсал одежду корчащегося вампира, чтобы солнце сделало свое дело побыстрей. Потом несколько минут лежал в изнеможении, засыпанный белесым прахом, пока, наконец, не смог вытащить телефон и ткнуть непослушным, измазанным в крови пальцем в нужную кнопку.
– Бизон? Прости, дружище, что рано разбудил, но не мог бы ты забрать меня отсюда? Нет, никаких врачей…
***
Тайный Город
Прошение о восстановлении в гвардии рассмотрели в рекордно короткие сроки: не часто рыцарь выходил на уровень узурпатора самостоятельно.
– Долго же ты разбирался в себе, – сказал Эрих, вернув сыну меч, – но раз это помогло тебе стать, кем ты должен, оно того стоило.
Грегор не стал вдаваться в подробности, кто и что задолжал ему, и чего стоило разобраться с этими долгами.
– Где это ты поддерживал хорошую форму столько времени? – спросил в фехтовальном зале Брейн де Рох. Он недавно заработал рыцарскую цепь и привык быть в числе лучших среди молодежи. В разговорах его все чаще начинали звучать снисходительные нотки – по крайней мере, с такими же, не нюхавшими настоящего боя собеседниками.
– В клубе исторического фехтования, – ответил Грегор, сделав вид, что ничего не заметил.
– Это как? – поразился молодой гвардеец. – Это у челов, что ли? У тех, которые с железяками эльфов изображают? Или там, драки своих диких предков за какой-нибудь городишко? Ну, у тебя и шуточки!
– Для рыцаря ты, Брейн, слишком плохо разбираешься в шутках. И слишком мало знаешь о собственных предках.
– Куда уж мне равняться с твоими друзьями-рыцарями в кольчугах из проволоки. Может, ты там и потомком уже успел обзавестись?
– Не стоит развивать эту тему, Брейн.
– А то что? Пришлешь мне вызов на поединок за честь человской бабы?
– Соглашусь замаскировать его под спарринг, – ровный, почти монотонный голос Грегора не выдавал его бешенства, а задира де Рох чувствовал лишь одно: он очень удачно задел своими колкостями за живое заносчивого не по делу типа. – Или тебя устроит только официальный вызов по Правилам Крови?
– Идет, – при виде красных глаз противника до Брейна, только-только достигшего уровня рыцаря-мстителя, начало хоть что-то доходить. – Я буду драться тем же оружием, что и ты. И никакой магии.
– Ты мог бы об этом и не упоминать.
– Кто его знает, каких манер ты у челов набрался.
– Защищайся, пока я не передумал!
С самого начала Брейн показал, что опытные воины не зря хорошо о нем отзывались. Фехтовал он отменно. Но за его плечами была лишь превосходная школа, а Грегор прошел войну. Пусть маленькую, свою собственную, но настоящую войну, а не тренировочные поединки.
Чуду, походя ткнувшему в еще свежую рану, противостояла та же ярость, что сносила с плеч головы оглушенных «Шаровыми молниями» масанов. Та же ярость, что последним почти безнадежным броском выносила Грегора в окно вместе с ним, отнявшим Лусию.
Исход этой схватки был предрешен с первых ее секунд.
Грегор все рассчитал точно: в последнем его выпаде меч должен был войти врагу ниже пластины нагрудника и выйти из спины минимум дюйма на четыре. Но, когда клинок уже начал смертоносное движение, сквозь алую пелену ярости всё-таки пробился крик того, прежнего Грегора, боявшегося стать неудержимым убийцей.
«Это не враг! Нахальный и самонадеянный юнец, но НЕ ВРАГ!»
Капли холодного пота медленно поползли вдоль спины. На одежде Брейна вокруг крошечного разреза расплылось небольшое красное пятно.
«Еще чуть-чуть… Совсем чуть-чуть, и я во второй раз потерял бы право на свой меч, только в этот раз никогда не смог бы заслужить его вновь».
А Брейн в запале опять собирался атаковать, и неизвестно, чем бы всё кончилось, не вмешайся громкий и властный голос.
– Бой окончен. Рыцарь де Рох тяжело ранен или убит – смотря, чья бригада сегодня на дежурстве в Обители.
Они сидели в баре неподалеку от Замка: Грегор и лейтенант Виллем. Тот самый, который когда-то предлагал юному гвардейцу перейти в мастерскую и посвятить себя чистой магии.
– Знаешь, я ведь всерьез струхнул, Грег, когда понял, что не успеваю тебя остановить.
– А уж как я-то испугался, что не успею. Но этого больше не повторится, я ручаюсь.
– Верю, парень. Своими глазами убедился.
– Я обязан сказать: это был… не совсем спарринг.
– Догадываюсь. Ну что ж, Брейну полезно получить небольшой урок, а то заноситься начал, крови настоящей не повидав.
– И опять я должен это сказать, лейтенант. Нет у меня никакого желания видеть ее снова. Слишком это погано – когда не можешь спасти женщину, которую любишь. И слишком это некрасивое зрелище – голова красивой женщины отдельно от всего остального.
– Такова жизнь, Грег. Они сами стали воинами.
– Я не о зеленых. Они-то да…
– Крепко тебе, похоже, пришлось хлебнуть, чтобы преодолеть себя. Ничего, это пройдет. Честно скажу, не думал уже, что ты продвинешься дальше. Бывает такое: потолок это у боевого мага, и всё тут, хоть потенциал есть, и порой немалый. Не часто, но бывает, и самое лучшее тут – найти себя в новом деле как можно быстрее.
– Я знаю, что вы как лучше для меня хотели.
– С тобой вышел тот самый случай, когда ошибаться приятно.
«Может, лучше бы вы оказались правы, лейтенант Виллем?»
«Нет. Рыцарь и меч неразделимы, и нигде я бы себя не нашел».
Грегору не хотелось говорить вслух то, что было у него в сердце. Произнесенное, оно могло показаться слишком громким и напыщенным.
– Я возьму еще по коньяку?
– Давай, Грег, да и хватит, пожалуй, а то неловко будет с похмелья завтра вас муштровать с самого утра.
– Чуть не забыл – парад же… Скорей бы уж он прошел.
– Что вы, молодежь, понимаете. Жаль, со стороны красотой не смогу полюбоваться. Гвардия и все ложи – почти в полном составе. Повод-то достойный, чего уж там, не каждый великий магистр до двухсот лет правит.
– Придется в записи смотреть.
– То-то и обидно – быть в центре событий и смотреть на них в записи. Жаль, аркан не придумали, чтоб раздвоиться можно было.
Грегор рассеянно улыбнулся незамысловатой шутке старого вояки, глядя на июльские сумерки за окном. У него многое было впереди, гораздо более интересное, чем парады.
И почти месяц времени.
Хочу: текст
Жанр: драма
Рейтинг: На столько, на сколько пойдёт.
Пэйринг: нет
Исключения: Слеша не надо.
Уйду и вернусь
Уйду и вернусь
Лос-Анджелес, США
Врагов было двое, а значит, рыцарский турнир состоится как-нибудь в другой раз. Пусть и дальше чувствуют себя хозяевами положения, поняв, что он здесь один. Хрена бы вы что заметили, шпана, если б вам этого не позволили.
Грегор неторопливо шагал и делал вид, что разглядывает номера домов на скверно освещенной улице. Двое появились из мрака совсем рядом, с двух сторон, даже не пытаясь скрыть настоящий цвет своих глаз.
– Что подданный Ордена мог забыть в этой дыре для человских отбросов? Его не предупреждали, что по ночам тут ходить опасно?
– Да я просто… – а дальше вместо Грегора свое слово сказал луч фонаря, направленный не в меру любознательному прямо в лицо, в одно мгновение вспухшее волдырями – вместо электролампочки в фонаре был «Протуберанец». На вопль никто не отреагировал, ибо здешние челы давно усвоили простую истину о вреде лишних знаний для крепкого сна и долголетия.
Остальные же участники событий были слишком заняты. Второй нападавший успел нахлобучить шлем и выхватить меч. Он был очень быстр, и на этом его преимущество заканчивалось. Смотри, кровосос, это называется фехтование, а не поножовщина, которой тебя, судя по всему, учили. Смотри, как это делается в гвардии. Правда, науку применить ты все равно уже не сумеешь.
Почти ослепленный «Протуберанцем» противник на ощупь вытащил пистолет и промазал. Второй выстрел цели достиг, только оказалось ею тело напарника, который как раз валился наземь с шеей, разрубленной до позвонков. Двумя ударами ятагана Грегор по очереди снес обе незадачливых головы и навел морок. Он уже четыре года не был в Тайном Городе, но о режиме секретности не забыл. А значит, предстояло подогнать автомобиль, загрузить трупы в багажник и выгрузить там, где никто не увидит, как рассвет сделает свое дело безо всяких могильщиков и дорогостоящих услуг Службы утилизации.
Его среди убитых Саббат не было, но они занимались тем же самым и должны были заплатить по его счету. Все, кого удастся достать, будут платить.
Пока Грегор не встретится с ним, или не найдется враг, который оборвет эту цепочку расплаты.
Грегор ненадолго задержал в руках чужой клинок – слишком короткий, на его взгляд, но прямой, в отличие от его собственного кривого ятагана. Прямой полуторный меч у него тоже был – непригодный для боя. Копия настоящего. Болванка без заточки. Но упражнения с ней неизменно приводили зрителей в восторг.
Это в Москве может показаться, что восхищение челов из клуба исторического фехтования – восхищение мастерством, а не щедрыми взносами – такая ерунда по сравнению с похвалами строгих наставников в гвардии великого магистра. Эта мелочь имеет значение хотя бы потому, что она у него есть. В отличие от того, что было в другом месте и в другой жизни.
***
– Но почему, Грег? Я все понять не могу, что, черт побери, тебе мешает?
– Видимо, боевая магия просто не для меня, отец.
Эрих Карне был взвинчен с начала разговора, то бишь наверняка был уже в курсе, что сегодня его сыну Грегору более чем прозрачно намекнули, что, возможно, лучше будет, если он перейдет в мастерскую Превращений или Стихий. Сильный маг, куда бы ни была приложена его сила, гораздо ценнее для Ордена, чем боец во вспомогательных войсках, пусть и прекрасно владеющий мечом. Это было чистой правдой, но для Эриха, сына многих поколений воинов, оказалось тяжким и неожиданным ударом.
– Ты же можешь, Грег, так в чем проблема?
– Как мне однажды сказали, «ярости тебе не хватает». Что-то внутри меня не позволяет взять такое количество энергии, которое сделает из меня боевую машину, одержимую жаждой убийства.
– Что за детский лепет? Все проходили через это, и никто не бежал на улицу рубить и крушить!
– Отец, неужели ты думаешь, что я сам себя не убеждал в этом, и что я не старался?
Слово за слово, повздорили всерьез, и Эрих выкрикнул в сердцах, что лучше бы отдал дедовский меч дочери. Может, хоть она родит сына, достойного носить славный клинок.
– Ну что ж, раз ты так решил, отец, не мне с тобой спорить. Я верну меч, который получил из твоих рук, чтобы ты мог его передать в более достойные.
Эрих ответил совершенно спокойным тоном – понять, в каком он сейчас бешенстве, мог лишь тот, кто хорошо его знал.
– Я уж подумал было, что погорячился, а теперь вижу: нет. Настоящий рыцарь – одно целое со своим мечом. И раз ты так легко швыряешься им, значит, не стал настоящим рыцарем и не станешь никогда.
Грегор уехал через три дня, уладив только самые необходимые формальности. Конечно, его спросили, куда он намерен перейти после отставки, магами с потенциалом рыцаря командора войны в Ордене разбрасываться не привыкли.
– Поживу немного вдалеке от Города, определюсь в спокойной обстановке, – отвечал он. Ему посоветовали не очень тянуть, но удерживать не стали – время не военное, причин нет.
«Вдалеке» оказалось аж в другом полушарии, чтоб меньше было соблазнов вернуться. Фирма «Шась Принт» любезно избавила его от статуса иммигранта, и в Лос-Анджелесе появился самый настоящий американец Грегори Карне, белый, двадцати пяти лет, уроженец Огайо, год назад окончивший университет в Калифорнии. Через два года его бизнес приносил стабильный и вполне приличный доход – а ведь начал с нуля, безо всякой поддержки, так, немного магии в случае крайней необходимости. Он решил не покупать энергию слишком часто. Он бы вообще ее не покупал, но слишком уж отвратно было чувствовать себя полностью на нуле, невозможное это для мага существование, куда тут денешься.
И каждый раз, когда его заполняла алая стихия Карфагенского Амулета, пальцы Грегора почти физически тянулись к рукояти несуществующего клинка. Отец был прав, рыцарь и его меч неразделимы, а он забыл об этом из-за глупой обиды и теперь расхлебывает последствия. Потому что не может вернуться просто так и вновь услышать, что настоящего рыцаря из него не выйдет. Должно быть то, с чем он сможет вернуться домой с радостью в сердце, а не так, как на картине человского художника про блудного сына.
Однажды Грегор случайно наткнулся на объявление о турнире по историческому фехтованию и без особой надежды сходил посмотреть. К его удивлению, все оказалось не так плохо, как он думал. Челы относились к своему увлечению всерьез, и воспроизвести старинные клинки и амуницию старались с дотошностью и максимальным приближением к оригиналу. Сувенирной бутафории там не признавали, и фехтовали некоторые очень даже неплохо. Для челов, конечно.
Он быстро сделался своим в одном из клубов, несмотря на немногословность, доходящую до скрытности, и прочие странности. К примеру, он никогда не принимал приглашений на неофициальные турниры для узкого круга, где участники фехтовали на боевом оружии. Челы удивлялись: парень, с твоим-то умением, да ты представляешь, какие там ставки? Не объяснять же им было, что он потерял право брать в руки настоящий меч, когда вернул отцу фамильный клинок рода Карне.
И всё-таки Грегор едва удержался, когда сестра принялась бомбардировать его электронную почту посланиями, гласившими на разные лады, что отец сожалеет о происшедшем и искренне хотел бы забыть о размолвке. Что ж, может, Эрих и убедил себя, что их с сыном последний разговор можно считать всего-навсего размолвкой. Его, Грегора, сможет убедить только он сам.
С каждым новым письмом это дело казалось ему все легче и легче, пока все не переменилось снова. В его жизни появилась Лусия, которую он, в первый раз встретив на турнире, почти принял за черную моряну. Он был уверен, что видел в Тайном Городе кого-то очень похожего. Однако выяснилось, что Лусия, хоть и родилась в семье выходцев из Мексики, ни разу не покидала Соединенных Штатов, хотя временами в это трудно было поверить.
– Знаешь, чем ты отличаешься от остальной тусовки, Грег? Они играют. Взрослые серьезные люди играют во взрослые игрушки с таким же серьезным видом, с каким ребенок собирает здание из набора «Лего». Нет, – рассмеялась она, – пример неудачный. У меня был знакомый лет, никак, почти сорока, который из этих «Лего» целые города строил. Так вот, у тебя все не так. Твои игрушки – работа, этот дом и я, а все эти доспехи и мечи – часть твоего настоящего мира, понимаешь?
«Она точно ничего не знает о Тайном Городе»?
– Лу… Не буду клясться на святынях, но уж насчет себя ты точно не права.
– Мне вдруг подумалось, что потому ты и бьешься только тупым турнирным оружием. А если возьмешь в руки заточенный меч, это будет уже не игра, а бой, в котором должен остаться только один. И ты не сможешь остановиться…
«Нет, это все же ее собственные фантазии».
– Я так сильно смахиваю на Горца?
– Нисколько. Ты намного сексуальнее.
Таким комплиментам требовалось соответствовать, и это было хорошо, потому что кровать – последнее место, где имеет смысл рассказывать, как и на каком оружии проходят тренировочные бои в гвардии Великого Дома Чудь. Из которой одного чуда, конечно, не вышибли – он не запятнал себя тем, за что выгоняют с треском. Но о-о-очень прозрачно намекнули, что в другом месте он принесет больше пользы.
Мысли рассказать Лусии хотя бы о магии приходили. Не раз и не два. Всё как-то не складывалось. Это слишком сильно встряхнуло бы тот уютный мирок, который Грегор старался вокруг них создать. И он никак не мог поверить, что стенки мирка выдержат эту встряску. Там, внутри, им с Лу было слишком хорошо, чтобы это могло продолжаться долго.
Опасаясь разрушить мирок изнутри, Грегор совсем позабыл, что существует такая штука, как внешний мир. А ведь все могло быть иначе. Если бы Лу знала хотя бы о…
***
– Обалдеть, – Фрэнк Мэтьюз по прозвищу Бизон помахал выставленным вверх большим пальцем. – Ты, Грег, не пробовал Голливуду свои услуги в качестве постановщика боев предложить? Может, поменьше херни снимать начнут?
– Не начнут. Это ты, Бизон, можешь оценить красивую схватку. А Голливуду нужна не красивая, а зрелищная. Потому бои им и дальше будет ставить какой-нибудь трепач, который проглядел несколько сайтов, ибо книги ему читать лень, покрутился на турнирах и возомнил себя знатоком. А я их пошлю в задницу, даже если толпой встанут под окнами с плакатом «Отдайся, Грегори! Озолотим!»
Сначала по необъяснимой причине вмиг ничего не осталось от прекрасного настроения, в котором Грегор ехал к своему дому. К женщине, которая ждала его и обещала устроить праздник. Тревога и ощущение угрозы пришли потом, впервые заставив пожалеть, что магия предсказаний никогда не была его сильной стороной.
Миль за пять-шесть от дома он не выдержал и бросил автомобиль в портал, наплевав на встречных челов. И в момент, когда за лобовым стеклом «линкольна» не было ничего, кроме затянутого темно-бордовым туманом тоннеля, понял: поздно. Видение будущего злой насмешкой включилось как раз тогда, когда оно стало необратимым.
Лусия была еще жива, не помочь ей уже не могло ничего, включая срочный портал в Обитель. Никаких следов борьбы, она сама привела убийцу в спальню. Она была одета: ублюдок слишком торопился жрать и решил совместить два приятных дела как-нибудь в другой раз. А может, кроме пищи, ни о чем и не думал, и самая лучшая женщина в мире ничем не отличалась для него от куска мяса. За это Грегор возненавидел бы его еще сильней, если бы понятия «сильней» и «слабей» имели сейчас хоть какой-нибудь смысл.
Бледные, почти не заметные на лице губы разошлись в последнем усилии.
– Вампи…
Грегор не нуждался в ее отчаянной попытке предупредить. Он чувствовал след только что закрывшегося портала. След врага – тоже, ни секунды не сомневаясь, что узнает его в толпе масанов, сколько бы их там ни было.
С чего он решил, что среди скопища нескольких миллионов челов случайную встречу с Саббат можно не принимать всерьез? Нет, не так – он ничего не решал, он не привык бояться вампиров и в упоении Лусией ни разу не вспомнил, что она совершенно беззащитна перед любым из них.
Хотелось забиться в угол и выть, как раненый зверь, и одновременно – бежать на улицы, как только стемнеет. Чтобы убивать. Чтобы не видеть за чужой кровью испятнанную постель и липкую лужицу на полу в первом доме, который он после отъезда начал считать родным.
А требовалось сейчас совсем другое: нельзя было допускать, чтобы челы обнаружили Лу в таком виде. Пришлось вызывать знакомого шаса из Службы утилизации и втридорога платить за выполнение заказа частным порядком.
Бросить все и уехать, не расплатившись по счету, Грегор не мог и вынужден был играть роль до конца, стараясь держать детективов, гроб и челов с их бессмысленными соболезнованиями на задворках сознания, чтобы не сорваться. Полиция лениво искала преступника, проникшего в дом с целью ограбления, и не особо скрывала пессимизм: следов-то никаких. Грегор тоже не представлял толком, с чего начинать поиски, но перед ним, по крайней мере, была четкая цель.
Масаны. Любые, каких удастся выследить. Они все занимаются этим, и перед их кровью можно не останавливаться.
Рано или поздно цепочка дойдет до него.
Грегор лишился права на меч – невелика беда, есть целая куча другого оружия. Он остановился на ятагане, потому что заказывать клинок шасам через Интернет, не подержав в руках, не умел и учиться не желал, а ятаган Бизон Мэтьюз брался выковать быстро, была у него нужная заготовка.
Передав ему широкий изогнутый клинок, Мэтьюз задал единственный вопрос.
– Ты уверен, Грег, что справишься с этим делом лучше копов?
– Просто поверь, дружище: я знаю, кто это был. И знаю, что его не достать ни полиции, ни федералам.
– Тогда убей его сам, парень, – буркнул Бизон. – Она была хорошей девушкой. Если нужен незарегистрированный ствол…
– Это не понадобится. Спасибо тебе.
Дом Грегор выставил на продажу. Не потому, что было больно туда заходить – он просто не мог себе позволить тратить деньги на содержание дома и выплату рассрочки. Ему нужна была энергия. Ему нужны были «Протуберанцы» и артефакты, защищающие от магии Крови, а стоили они очень недешево. Но он хотел расквитаться, а не свести счеты с жизнью с чужой помощью.
Сколько, оказывается, можно в Лос-Анджелесе найти масанов, если заняться этим делом всерьез! Прямо-таки удивительно, что за почти четыре года ему ни разу никто не попадался.
Уже второй или третий выслеженный кровосос привел Грегора к целой компании – в сумме насчиталось голов пять. Головы со смаком, довольно похохатывая, вспоминали последнюю охоту. Пятна крови Лу, моментально всплывшие перед глазами чуда, слились в алую пелену, и он потянулся за аккумулятором – пополнить запас.
Никогда еще ему не доводилось вкладывать в «Эльфийские стрелы» и «Шаровые молнии» столько ярости. Он не осознавал, на каком уровне оперирует магическими полями. Это не имело значения, ничто не имело значения, кроме одного: заплатить должны все. Чем больше их будет, тем скорее он об этом узнает, и тем скорей их пути пересекутся. И Грегор жег и крушил, приберегая верный ятаган на потом – челы всё равно не могли ничего заметить за толстыми стенами и наглухо закрытыми окнами. А масаны, не ожидавшие визита сильного и подготовленного мага, поначалу растерялись, и это сильно сыграло ему на руку. Грегор положил всех, и когда приближался к «линкольну», увидев в свете фонаря свое отражение в тонированном стекле.
Вместо глаз у отражения были две красных точки, как у тех, кто остался в приземистом здании, пропахнем гарью и кровью.
Только сев за руль и подавшись к зеркалу заднего вида – убедиться, Грегор понял: он, сам того не заметив в горячке боя, вышел на уровень, на который в Ордене безуспешно пытался выйти не один месяц. Вот и замечательно – теперь дело пойдет еще лучше. Всё равно, пока оно не закончено, и речи не может быть о возвращении.
Ни один рыцарь-узурпатор не может двигаться дальше, пока контроль над своей мощью и яростью не станет рефлексом. Грегор быстро осознал, что не давать им воли в окружении челов вовсе не так уж и сложно, всё, что требуется – вспомнить о тех, кого новые силы должны заставить заплатить по счету.
И чего он, спрашивается, опасался раньше, вечность назад?
***
В баре масанов не было, но Грегор уже очень хорошо различал следы их присутствия. Они бывали здесь и могли появиться снова. Он решил подождать.
Не сразу удалось разглядеть, кого же он засек. Ее лицо, почти не тронутое косметикой, терялось в адском освещении, выглядело блеклым пятном. Вначале чуд обратил внимание на длинные, ниже талии, темные волосы, и только тогда понял, чье присутствие ощущает.
Вблизи она оказалась куда красивее. И почти сразу принялась клеить его, загоревшись желанием крови мага – сильной и дающей вампиру большой запас сил.
Он подыграл ей, изобразив ответное желание. Она фыркнула с деланным пренебрежением и отошла, скрылась в боковой двери, не забыв мотнуть головой в приглашающем жесте. Короткий коридор вывел их на лестницу; девушка поднялась на следующий этаж и ловко вскрыла дверь каким-то приспособлением. Помещение за дверью походило бы на банальный кабинет мелкого босса, если бы не наглухо затянутое плотной тканью окно.
Прежде, чем Грегор успел осмотреться, масанка начала действовать, пустив в ход одновременно Захват и Внешность. Ее чары были способны пересилить даже «Навскую кровь» чуда, но секунды, которые продержался артефакт, стали для охотницы роковыми. Грегор стремительно выхватил из-за пояса короткий колышек и вонзил в сердце девушки деревянное острие. Сбегав за припрятанным ятаганом, он вытащил кол, ибо рыцарская гордость восстала против убийства обездвиженной противницы. Масанка благородства не оценила и, прежде чем голова ее покатилась по полу, сквозь стон наградила рыцаря коротким и хлестким словцом, уместным в лексиконе стареющих уличных шлюх, а не утонченных красавиц.
Дело, впрочем, было не только в гордости. Парализованный вампир с колом в сердце не способен на Зов, а если за ночь счет удалось предъявить единственному врагу, то она, считай, зря пропала. Прошли те времена, когда Грегор ночи напролет впустую мотался по Лос-Анджелесу. Теперь он знал, где и как нужно искать.
Энергия кипела в нем, переполняя жаждой боя. Ее запас почти не уменьшился: магии Крови противостоял артефакт. Он уже мало на что годился, но Грегор и не собирался ждать нападения, он был намерен нападать сам.
Минуты текли с неспешностью романтичной улитки. А потом все навалилось разом: вопль ненависти и боли, узнавание, нежелание верить – это слишком хорошо, чтобы быть правдой! И, нет, не радость – холодное злое удовлетворение: наконец-то.
«Она не была тебе безразлична. Я и не надеялся на такой подарок, кровосос».
Враг оказался один. То ли предсмертный Зов направлен был на единственного, то ли просто был слишком слаб – Грегора это не интересовало. Это был он, и сейчас счет будет оплачен и закрыт окончательно.
Уверенность его подвела. Масан владел своей катаной великолепно и был действительно силен, не чета всем, кто до сих пор попадался.
– Я был прав, когда думал, что последние смерти – не внутренние разборки и не начало межклановой войны. Значит, в городе Ангелов объявился охотник на вампиров. Ван Хельсинг недоделанный чудского разлива. Навы совсем обленились и наняли тебя делать свою работу?
– Считай это моим личным «походом очищения», кровосос.
– Считай, что ты уже пришел, куда надо, рыжий придурок.
– Ты трахался с той красоткой, правда ведь?
Вампир, не говоря больше ни слова, бросился в атаку. Эффекта Грегор не добился, злость не заставила врага делать ошибки, его молниеносными выпадами руководил точный расчет. Только сейчас чуд в полной мере осознал, что значит преимущество в скорости, когда мастерство фехтования у противника не уступает твоему. Ему приходилось напрягаться изо всех сил, а бешеный темп сражения не давал возможности построить серьезный боевой аркан.
Масан тоже прекрасно понимал, что верный залог его успеха – в ближнем бое. И не ослаблял напора ни на миг. Не отпускал Грегора, не давал оторваться, собраться для контратаки, использовать свое преимущество в магии. Проклятый кровосос двигался быстро, слишком быстро.
– Нравится чувствовать себя дичью, охотничек?
Грегор пнул врагу под ноги очередной стул, не задержавший его и на долю секунды.
– Не переживай, твоя кровь не пропадет зря в любом случае. Слишком хорошая пища, чтобы брезговать мертвечиной.
По левой руке и боку чуда уже текло, но пока на это можно было не обращать внимания. Раны не мешали, хоть в этом заполнявшая его магическая энергия могла помощь. За весь бой Грегору удалось наспех слепить пару «Эльфийских стрел», не причинивших масану никакого вреда.
На сожаления о том, что он ввязался в рубку, а не залепил в кровососа с ходу «Дыханием дракона», не было времени, а главное – смысла в них было не больше, чем в разговоре Красных Шапок о тригонометрии. В итоге безуспешных попыток чуда оказаться с врагом по разные стороны стола, боевые действия переместились на этот самый стол.
Магической защиты Грегор не строил: его целью было убить масана, а не выжить самому. И все силы его уходили на то, чтобы не дать загнать себя в непрерывную оборону. С предсказуемым результатом.
В очередной раз занося ятаган, он увидел, что ошибся, не разгадал вовремя финт противника, и ошибка эта может оказаться последней в его жизни. И вместо попытки что-то исправить, оттолкнулся и бросился, вцепляясь мертвой хваткой и вынося их общей массой оконную раму. Почувствовал, как в щеку вонзается осколок стекла, и совершенно не понял, куда пришелся удар вампирской катаны. Масан в падении не терял времени даром, и оказался сверху, впечатав Грегора в асфальт. Теперь уже не оставалось сомнений, что чуд доживает на этом свете последнюю секунду.
То есть, доживал бы, если бы в эту самую секунду в промежуток между двумя высотками не ворвались лучи рассветного солнца.
Онемевшей рукой Грегор кромсал одежду корчащегося вампира, чтобы солнце сделало свое дело побыстрей. Потом несколько минут лежал в изнеможении, засыпанный белесым прахом, пока, наконец, не смог вытащить телефон и ткнуть непослушным, измазанным в крови пальцем в нужную кнопку.
– Бизон? Прости, дружище, что рано разбудил, но не мог бы ты забрать меня отсюда? Нет, никаких врачей…
***
Тайный Город
Прошение о восстановлении в гвардии рассмотрели в рекордно короткие сроки: не часто рыцарь выходил на уровень узурпатора самостоятельно.
– Долго же ты разбирался в себе, – сказал Эрих, вернув сыну меч, – но раз это помогло тебе стать, кем ты должен, оно того стоило.
Грегор не стал вдаваться в подробности, кто и что задолжал ему, и чего стоило разобраться с этими долгами.
– Где это ты поддерживал хорошую форму столько времени? – спросил в фехтовальном зале Брейн де Рох. Он недавно заработал рыцарскую цепь и привык быть в числе лучших среди молодежи. В разговорах его все чаще начинали звучать снисходительные нотки – по крайней мере, с такими же, не нюхавшими настоящего боя собеседниками.
– В клубе исторического фехтования, – ответил Грегор, сделав вид, что ничего не заметил.
– Это как? – поразился молодой гвардеец. – Это у челов, что ли? У тех, которые с железяками эльфов изображают? Или там, драки своих диких предков за какой-нибудь городишко? Ну, у тебя и шуточки!
– Для рыцаря ты, Брейн, слишком плохо разбираешься в шутках. И слишком мало знаешь о собственных предках.
– Куда уж мне равняться с твоими друзьями-рыцарями в кольчугах из проволоки. Может, ты там и потомком уже успел обзавестись?
– Не стоит развивать эту тему, Брейн.
– А то что? Пришлешь мне вызов на поединок за честь человской бабы?
– Соглашусь замаскировать его под спарринг, – ровный, почти монотонный голос Грегора не выдавал его бешенства, а задира де Рох чувствовал лишь одно: он очень удачно задел своими колкостями за живое заносчивого не по делу типа. – Или тебя устроит только официальный вызов по Правилам Крови?
– Идет, – при виде красных глаз противника до Брейна, только-только достигшего уровня рыцаря-мстителя, начало хоть что-то доходить. – Я буду драться тем же оружием, что и ты. И никакой магии.
– Ты мог бы об этом и не упоминать.
– Кто его знает, каких манер ты у челов набрался.
– Защищайся, пока я не передумал!
С самого начала Брейн показал, что опытные воины не зря хорошо о нем отзывались. Фехтовал он отменно. Но за его плечами была лишь превосходная школа, а Грегор прошел войну. Пусть маленькую, свою собственную, но настоящую войну, а не тренировочные поединки.
Чуду, походя ткнувшему в еще свежую рану, противостояла та же ярость, что сносила с плеч головы оглушенных «Шаровыми молниями» масанов. Та же ярость, что последним почти безнадежным броском выносила Грегора в окно вместе с ним, отнявшим Лусию.
Исход этой схватки был предрешен с первых ее секунд.
Грегор все рассчитал точно: в последнем его выпаде меч должен был войти врагу ниже пластины нагрудника и выйти из спины минимум дюйма на четыре. Но, когда клинок уже начал смертоносное движение, сквозь алую пелену ярости всё-таки пробился крик того, прежнего Грегора, боявшегося стать неудержимым убийцей.
«Это не враг! Нахальный и самонадеянный юнец, но НЕ ВРАГ!»
Капли холодного пота медленно поползли вдоль спины. На одежде Брейна вокруг крошечного разреза расплылось небольшое красное пятно.
«Еще чуть-чуть… Совсем чуть-чуть, и я во второй раз потерял бы право на свой меч, только в этот раз никогда не смог бы заслужить его вновь».
А Брейн в запале опять собирался атаковать, и неизвестно, чем бы всё кончилось, не вмешайся громкий и властный голос.
– Бой окончен. Рыцарь де Рох тяжело ранен или убит – смотря, чья бригада сегодня на дежурстве в Обители.
Они сидели в баре неподалеку от Замка: Грегор и лейтенант Виллем. Тот самый, который когда-то предлагал юному гвардейцу перейти в мастерскую и посвятить себя чистой магии.
– Знаешь, я ведь всерьез струхнул, Грег, когда понял, что не успеваю тебя остановить.
– А уж как я-то испугался, что не успею. Но этого больше не повторится, я ручаюсь.
– Верю, парень. Своими глазами убедился.
– Я обязан сказать: это был… не совсем спарринг.
– Догадываюсь. Ну что ж, Брейну полезно получить небольшой урок, а то заноситься начал, крови настоящей не повидав.
– И опять я должен это сказать, лейтенант. Нет у меня никакого желания видеть ее снова. Слишком это погано – когда не можешь спасти женщину, которую любишь. И слишком это некрасивое зрелище – голова красивой женщины отдельно от всего остального.
– Такова жизнь, Грег. Они сами стали воинами.
– Я не о зеленых. Они-то да…
– Крепко тебе, похоже, пришлось хлебнуть, чтобы преодолеть себя. Ничего, это пройдет. Честно скажу, не думал уже, что ты продвинешься дальше. Бывает такое: потолок это у боевого мага, и всё тут, хоть потенциал есть, и порой немалый. Не часто, но бывает, и самое лучшее тут – найти себя в новом деле как можно быстрее.
– Я знаю, что вы как лучше для меня хотели.
– С тобой вышел тот самый случай, когда ошибаться приятно.
«Может, лучше бы вы оказались правы, лейтенант Виллем?»
«Нет. Рыцарь и меч неразделимы, и нигде я бы себя не нашел».
Грегору не хотелось говорить вслух то, что было у него в сердце. Произнесенное, оно могло показаться слишком громким и напыщенным.
– Я возьму еще по коньяку?
– Давай, Грег, да и хватит, пожалуй, а то неловко будет с похмелья завтра вас муштровать с самого утра.
– Чуть не забыл – парад же… Скорей бы уж он прошел.
– Что вы, молодежь, понимаете. Жаль, со стороны красотой не смогу полюбоваться. Гвардия и все ложи – почти в полном составе. Повод-то достойный, чего уж там, не каждый великий магистр до двухсот лет правит.
– Придется в записи смотреть.
– То-то и обидно – быть в центре событий и смотреть на них в записи. Жаль, аркан не придумали, чтоб раздвоиться можно было.
Грегор рассеянно улыбнулся незамысловатой шутке старого вояки, глядя на июльские сумерки за окном. У него многое было впереди, гораздо более интересное, чем парады.
И почти месяц времени.
@темы: Гет, Чуды, Конкурс/челлендж/фикатон, Челы, Вассалы, Рассказ
-
-
24.12.2012 в 00:14-
-
24.12.2012 в 02:01-
-
24.12.2012 в 04:35Любили чудов мы, но странною любовью... - почти (с)
Альдега, спасибо!
Он хочет вернуться в Лос-Анджелес?
Что он там забыл, кроме дорогой сердцу могилки? Нет, финал о другом...)
-
-
24.12.2012 в 14:09-
-
24.12.2012 в 14:19-
-
25.12.2012 в 01:52-
-
25.12.2012 в 19:34автор, спасибо вам))
-
-
25.12.2012 в 19:42-
-
25.12.2012 в 20:05-
-
25.12.2012 в 20:24-
-
25.12.2012 в 20:36-
-
25.12.2012 в 20:42ибо сами виноваты)-
-
08.01.2013 в 15:15-
-
10.01.2013 в 05:00