Хочу: текст
Жанр: только не пошлый юморостеб
Рейтинг: джен, преслеш, гет, если рейтинг то за счет насилия/жестокости
Пэйринг:
1. Чуды: ложи и их названия - лидеры в разрезе названия лож
2. Люды: отношения внутри доменов: жрица-барон, жанр: производственная драма
3. Навы: Сантьяга выбирает помощника, обязательно взгляд как Сантьяги, так и самих помощника (Ортега. Бога не обязательно, возможен оригинальный персонаж)
4. Большая Война Кадаф: военная драма с участием иерархов ВД: зарисовки военного времени.
5. Сонг-фик (песня возможно исключительно в настроении фика, текст песни использовать не обязательно): Каин Л. "Я выбираю второе". персонаж: Сантьяга
6. Ключевая фраза: "- идеи живут, когда за них умирают - я умру за нее. Пусть живет." Жанр: ангст, персонажи любые
Дополнительные пожелания: без мери/марти-сью
Ехидна
Ехидна
ЕХИДНА
Это был люд. Безусловно, это был люд, только ещё довольно молодой. Спортивный, но не слишком похожий на тяжелоатлета, что, в целом, людам несвойственно. Это была вторая причина, по которой у меня на миг возникли сомнения в его расовой принадлежности. Первой было само его появление в моём кабинете.
- Здравствуйте. Доктор.
Я внимательно осмотрел своего нового пациента, расположившегося в нарочито вальяжной позе на моём кожаном диване.
Привычно светлые волосы, собранные лентой на затылке, слегка взъерошены соответственно моде, распространённой среди современной молодёжи. Зелёные глаза глядят ядовито и с вызовом, хотя голос спокоен. Бледный цвет кожи подсказал мне, что люд либо болен, либо нечасто бывает на солнце. Старый добрый шёпот профессионализма в голове, о котором я почти забыл, подсказал мне, что и то, и другое. И посоветовал обратить внимание на дыхание пациента. Действительно, грудная клетка под кружевным жабо вздымалась слишком часто, будто юноша бежал до моего кабинета, однако это было не так.
Впрочем, люд пришёл не для того, чтобы я лечил его тахикардию. Поэтому я мысленно шикнул на внутренний голос.
- Здравствуй, - я сверился со своими записями, - Властислав.
Люд склонил голову набок и улыбнулся. Едва заметно. Очевидно, разновидность защитной реакции.
Я же чуть подался вперёд, всем своим видом демонстрируя готовность к общению.
Юношу это не впечатлило.
- Что привело тебя в мой кабинет? – сделал первую осторожную попытку развязать беседу.
- Моя мать. Вы с ней говорили.
- Да, конечно… - я несколько растерянно вспомнил красивую и властную женщину, записавшую мальчика ко мне на приём.
Люда? Она этого не показала. Видимо, была под мороком. Почему тогда прислала сына в открытую? Или его проблема связана с генетическим статусом? Я снова сверился с записями.
Симптомы: навязчивые идеи, бессонница, вызывающее поведение. Это со слов матери. Рядом с последним пунктом стоял вопросительный знак.
Я поднял глаза на парня.
- Как твои дела, Властислав? Как здоровье? Высыпаешься?
- О да, доктор, - улыбка стала шире. Люд, не мигая, смотрел на меня: - И мне снятся прекрасные сны.
Я задумчиво черкнул пером по бумаге, рисуя второй знак вопроса. Затем посмотрел на бледное лицо пациента, намечающиеся круги под глазами, едва заметно дрожащие руки. Дописал к симптомам «ложь».
- В таком случае, как ты думаешь, почему ты здесь?
- А почему вы здесь, Александр?
- Прошу прощения?
Не помню, чтобы я представлялся.
- Что-то я не припомню, чтобы среди Целителей была популярна специализация мозгоправа.
Это личный выпад. Что ж, позволим ему почувствовать себя хозяином положения. Если это позволит пациенту расслабиться, поговорим обо мне.
- А ты знаешь много Целителей?
- Я знаю, что они, как правило, лечат более явно выраженные… Болезни, - люд принял нарочито расслабленную позу, вальяжно расположившись на диване, но учащённое дыхание дисгармонировало с ней. – Вы бросили практику, Александр? Почему? Другие отреклись от вас? Что же вы могли такого сделать? Интересно…
Мои ладони невольно впились в подлокотники кресла, но под столешницей разделяющего нас стола люд не мог этого видеть.
- Насколько я помню, Целители отрекаются от своих только в одном случае. Если нарушают их золотое правило.
Я смотрел в большие, внимательные зелёные глаза.
- Их нерушимую истину. Их единственный код. Пособничают воинам. Нарушителям мира и спокойствия. Это ведь считается предательством в вашей среде, не так ли? Это предательство, Александр?
Зрачки немигающих, безотрывно смотрящих на меня глаз будто на миг дёрнулись в сторону. Или мне показалось.
- Приём окончен, я полагаю? – внезапно спросил люд, скромно устроившийся в углу дивана, закинув ногу на ногу.
- Что? Нет… - я попытался изобразить растерянную улыбку, но взглянул на часы и понял, что время приёма истекло. Неужели шестьдесят минут пролетели так быстро? – То есть, да.
Люд усмехнулся.
- До встречи, доктор.
- До встречи, Властислав.
Едкий запах реагентов, никогда не покидающий лабораторию, проникал сквозь марлевую повязку. Я прошлась вдоль полок с образцами. Некоторые банки покрылись пылью – это старые эксперименты, я не знаю, вернусь ли к ним. Сейчас я вся во власти главного эксперимента своей жизни.
Самого успешного.
Я запустила блуждающие огоньки, тут же рассеявшиеся под низким потолком. В домашней лаборатории нет такого хорошего освещения, какое было в основной, но здесь мне гораздо комфортнее работать.
Прошла вдоль стены, к длинному ряду накрытых коек. Запах зрелых персиков врезался в ноздри, перебивая все остальные. Приоткрыв простыню, я с нежностью посмотрела на обтянутое чёрной шкурой лицо, впалый нос, надбровные дуги. В них всё идеально. Гораздо лучше, чем в моих первых девочках. Новая партия гораздо сильнее, быстрее и выносливее. Мне удалось улучшить все характеристики.
Моряна, почувствовав моё прикосновение, зашевелилась, но я приказала спать через браслет. Девочка легла смирно. Я автоматически провела ладонью по предплечью своей левой руки. Сквозь ткань халата, накинутого на домашнее платье, я почувствовала твёрдый металл. Куда бы он мог деться? Но некоторые привычки сильнее нас. Как инстинкт самосохранения.
Аккуратно накрыв своё детище простынёй, я всё с той же материнской заботой провела взглядом весь ряд коек, тянувшийся через немаленькую лабораторию. В Зелёном Доме ещё не знают. Это моя личная армия, которая поставит точку на существовании Ордена. Белые моряны – лишь предтеча проблем для рыжих, а они уже на грани поражения. Я войду в хроники истории Великого Дома Людь. Но только я одна.
Я перевела взгляд на истукана с масляными лампами на плечах. Конечно, я не могла оставить Купель Обращения в основной лаборатории. Уходя оттуда, я забрала её и ещё несколько важных деталей, без которых продолжение эксперимента невозможно. Мне не нужны продолжатели. И пусть феечки-лаборантки ломают головы над повторением, а сама королева неоднократно обращается с прошением вернуться. Я ушла на заслуженный отдых.
И теперь могу спокойно продолжить работу на дому. В лаборатории, о которой не знают в Зелёном Доме. Никто не знает. Или почти никто…
Я только сейчас подошла к столу, на котором лежали мои ещё достаточно сырые «заготовки». Генетический материал. Две челы, погружённые в глубокую магическую кому. У обеих на лицах были аккуратные порезы вдоль щёк, изображающие грустные улыбки.
- Властислав!!
Он был в своей комнате. Я вошла без стука, хлопнув за собой дверью
Сын не обратил на меня ни малейшего внимания. Он стоял спиной к двери и рисовал картину. Очередное серое небо. То ли после дождя, то ли перед дождём. С просто-таки фотографической точностью.
- Властислав. Будь добр, отвлекись. Я обращаюсь к тебе.
Ноль внимания. Он лишь сосредоточенно вырисовывал подсвеченную спрятавшимся солнцем тучу.
- Я знаю, ты меня слышишь. Сколько раз я говорила не заходить в лабораторию? Я просила не трогать инструменты. Властислав?
Разозлившись, я с силой выбила из его ладони палитру, отшвырнув её куда-то в сторону. Брызги смешанных в разных пропорциях белил и чёрной краски разлетелись по стенам, пару капель попало Властиславу на рубашку и щёку.
Аккуратно промыв кисточку и положив её на место, он обернулся, посмотрел на меня.
- Вы что-то хотели, мама?
Сглотнув, я опустила глаза, чтобы не пересечься с сыном взглядами. Он иногда умел так смотреть, что время будто сжималось и куда-то пропадало. От этого оставались странные и крайне неприятные ощущения.
- Прости, я не хотела давать волю эмоциям. Но я снова обращаю твоё внимание на то, что меня приводит в ярость, когда ты заходишь в мою лабораторию без разрешения.
Властислав достал белый накрахмаленный платок и начал молча оттирать пятна с рубашки.
- И пожалуйста, если уж ты берёшь мои инструменты, то хотя бы мой их перед тем, как положить на место.
- Это всё?
Изумрудно-зелёные глаза всё-таки поймали мой взгляд. Может, зря я так… У меня хороший сын. Чувствительная и творческая личность. А это была всего лишь небольшая шалость. В конце концов, материал не испорчен. В отличие от прошлого раза.
- Да, всё. Мы друг друга поняли?
- Я вас услышал, мама.
И Властислав полностью утратил ко мне интерес, поднимая палитру и восстанавливая нарушенную чистоту красок.
Я же подошла в противоположной стене, где были вывешены уже готовые картины. Теперь здесь можно находиться часами – сын уже утратил ко мне интерес и не заметит моего присутствия.
Картины были очень хорошими. Особенно удачно выходило ночное и грозовое небо. Возможно, когда-нибудь… его творчество смогу оценить не только я?
Подойдя ближе, я вытерла пятна краски с сосредоточенного лица и поцеловала сына в щёку.
Чем я так тебя обидела, Властислав? Из всех моих детей ты был и будешь самым любимым. Мать не должна такое говорить, но, увы, это правда. Или это не злость на меня? Может, ты просто такой, какой есть?
Внимание Властислава было сосредоточенно исключительно на осторожных, выверенных мазках кисточки. Погладив сына по волосам, я вышла.
Мне показалось, или он посмотрел мне вслед?
Перед следующим сеансом я умышленно убрал диван.
Вообще-то заставлять пациента стоять, мягко говоря, не принято. Но… необычный пациент – необычная методика.
Войдя в кабинет, люд на секунду замер. Однако тени замешательства или удивления я на его лице не заметил. Затем юноша молча прошёл к окну и стал заинтересованно рассматривать улицу.
- Рад снова видеть тебя, Властислав.
- К сожалению, не могу ответить взаимностью. Моё присутствие здесь обусловлено исключительно желанием моей матери.
- Тебе здесь не комфортно?
Люд задумчиво провёл пальцами по оконной раме.
- Мне нравится ваш кабинет. Но я не нуждаюсь в лечении.
- Возможно, так и есть, - я поднялся с кресла и обошёл стол, чтобы Властислав не чувствовал, будто мы в разных условиях. – Но твоя мама думает иначе. Я уверен, она хочет тебе добра. Не знаешь, почему она решила, что у тебя проблемы?
Люд упорно молчал, только повернул в мою сторону голову, так что теперь я видел его тонкий, классически правильный профиль. Я только сейчас обратил внимание на идеальную осанку мальчика. Интересно, с чем это связано? Он не похож на будущего дружинника.
Итак – тему матери лучше вычеркнуть.
- Ты говорил, что тебе снятся красивые сны. Что ты в них видишь?
- Небо.
Люд снова отвернулся, посмотрел в окно.
Небо. У меня в памяти вплыло какое-то обрывочное воспоминание… При записи на приём мать что-то упоминала о небе. А, точно. Я попросил уточнить о навязчивых идеях, и она сказала…
- Ты рисуешь свои сны? Тебе нравится небо, которое ты видишь, и ты его рисуешь?
- Нет, не это. Я рисую настоящее небо. А то, которое мне снится… Оно другое.
Спина несколько расслабилась. Видимо, небо – это хорошая тема.
- Чем другое?
- Вы не поймёте, Александр, - юноша обернулся. – Для вас оно всегда одинаковое. И сегодня, и вчера. И в тот день, когда Вы предали своё братство. Почему Вы это сделали?
- Я не собирался никого предавать, - парень упорно ищет больные места собеседника. Что ж, не стану его разочаровывать. – И не хотел. Но есть более высокая мораль, чем понятия Целителей. Общечеловеческая.
- Какая? Что с вами случилось?
- Была война. Не такая, как ваши. Обычная, человская. И там был один человек… Мы и не были-то знакомы толком. Тем не менее, он спас мне жизнь. Не задумываясь, рискуя своей. И ты считаешь, я мог оставить его умирать в благодарность?! Ради чего? Ради единственно правильных понятий братства?
Я и не заметил, что действительно эмоционально вовлёкся. А люд, тем временем, внимательно смотрел мне в глаза. На этот раз я почти уловил тот самый момент… Он быстро посмотрел в сторону и снова – резко на меня.
- Спасибо за сеанс, доктор. Было действительно интересно.
Я даже не смотрел на часы. Я знал, что уже девять.
- Одну секунду, - попросил я, когда Властислав уже направлялся к выходу. – Передай, пожалуйста, маме, что я хочу с ней поговорить. Это необходимо для твоего лечения.
- Как скажете. И – с вашего позволения.
Это планировалось, как тихий семейный ужин. И начиналось совсем неплохо.
Я пригласила гостя. Ярополк – мой нынешний кавалер. Знаю, что Властислав с ним не слишком ладит, но я ещё не распрощалась с мечтой их подружить. В конце концов, у них совсем небольшая разница в возрасте…
Сначала всё шло неплохо. Ярополк, как всегда, был милым и пытался сгладить обстановку. Властислав молчал, а я знала по опыту, что это как раз случай хорошего поведения в присутствии посторонних, и тихо радовалась.
К несчастью, Ярик моего мнения не разделял.
- Властислав, ты, кажется, повещаешь сеансы какого-то врача. Как продвигается лечение?
Я поймала такой взгляд, что на душе сразу стало как-то тоскливо.
- Замечательно. Спасибо, что поинтересовались. Кстати, мама, хотел заметить, что в кои-то веки вас посетила светлая мысль. Это очень хороший врач.
- В самом деле? – не то чтобы я сомневалась в способностях Целителя, пусть и своеобразного, но никак не ожидала услышать похвалу от Властислава. – Видимо, так и есть, раз ты удостоил нас чести слышать твой голос. У вас какие-то успехи?
- Необычайные. Он хочет с тобой поговорить.
Властислав сидел напротив, Ярополк же как бы во главе стола – чисто символично, я хотела слегка польстить самолюбию мальчика. Надо же чем-то сбалансировать своё главенство в постели…
- Со мной? Зачем? – я удивлённо подняла бровь и посмотрела на сына.
- Видимо, он уже понял, кто из нас двоих сумасшедший, - ответил тот, невозмутимо отправляя за щёку кусочек лангуста.
- Властислав!.. – я даже хлопнула ладонью по столу, хотя стараюсь не позволять себе таких жестов в присутствии гостей. – Как ты смеешь вообще?
- Смею что именно, мама? Приводить в дом молодых любовников, призванных исключительно тешить ваше стареющее самолюбие и делать вид, что всё в порядке? И это вы называете семейным ужином?
Ярик хотел было что-то вставить, но я жестом заставила его замолчать.
- Сейчас же извинись.
- Не вижу причин для извинений. Если у нас семейный ужин, то почему Красимира не ест с нами?
- Милый… - упоминание о дочери меня больно кольнуло, - Ты же знаешь, что Красимира больна. Она всегда ест в своей комнате.
- Но она любит компанию.
- Ты не можешь этого знать, Властислав. Твоя сестра не разговаривает!
- Если ты её не понимаешь, - прошипел сын. – Это не значит, что она ничего не пытается сказать.
- Властислав, ты переходишь границы. Я…
- Что ты? Единственное, что ты умеешь – рожать уродов!
Властислав демонстративно перевернул тарелку, припечатав недоеденный ужин к столу. И, не заботясь о том, кто и как это будет убирать, ушёл наверх.
В этом он прав. Это у меня отлично получается.
Красимира. Я решила оставить имя, хотя по отношению к ребёнку, наверное, это было насмешкой. С другой стороны, если говорить о внешности, то с ней всё обстояло гораздо лучше, чем с другими детьми. За исключением Властислава, конечно.
Но – увы – врождённая патология мозжечка. Нарушение координации, неспособность ходить и афазия. При том, что временами мне кажется, она понимает больше, чем я думаю.
Признаться честно, я захожу в её комнату гораздо реже, чем должна была бы. Слишком больно видеть своего ребёнка в таком состоянии и знать, что ничего не можешь изменить. Как назло, в Красимире в полной мере реализовалась моя мечта о нетривиальных магических способностях. Но управлять ими она не способна, поэтому пришлось их заблокировать.
Вздохнув, я всё-таки подошла к двери дочери, которую в кои-то веки решила навестить. Уже взялась за ручку, когда услышала из-за двери девичий смех. Нездоровый, но явно смех. А затем ещё чей-то. Не помню даже, чтобы Красимира смеялась…
Я открыла двери и почти тут же столкнулась с Властиславом. Он держал в руке мячик и улыбался. Но, заметив меня, перестал.
- Что вы тут делаете? – поинтересовалась я немного удивлённо.
- Мы играли. Кстати, можете попробовать, мама. Если у вас, конечно, получится.
Он тут же вручил мне игрушку и усмехнулся.
Я перевела взгляд на несчастное скособоченное существо, сидящее в углу. Которое к своему возрасту уже должно бы начать успешную карьеру ведьмы. И, сама не знаю почему, но выскочила из комнаты, забыв даже про мячик, который по-прежнему сжимала в ладони.
Смех Властислава, казалось, заполнил весь этаж.
Выйдя из лаборатории, я тщательно продезинфицировала руки, сняла халат и маску и посмотрела в зеркало.
«Устала», - поняла я, поправляя причёску.
И цвет лица уже не тот, и морщинки вокруг глаз слишком явственны. Возможно, Властислав не так далёк от правды. Я старею. Хотя, конечно, он перегибает. В своё время я была настоящей красавицей. Ещё до войны в моей постели побывало немало воинов, в том числе и рыцарей. И – что уж скрывать – мне и сейчас есть, чем удержать молодого любовника. Но (я снова посмотрела в зеркало) – это не вечно.
- Госпожа Мара!.. – кинулась ко мне испуганная служанка, едва я вошла в общедоступную часть дома. – Ваш сын… Просто я испугалась. У него было такое лицо…
- Что случилось? Где Властислав? Говори внятно.
Я сама испугалась, поэтому уже готова была влепить девушке пощёчину. Если бы только не считала это дурным тоном.
- Он зашёл на кухню… Я просто чистила рыбу… А он взял нож… И подмигнул мне. И ушёл, и заперся в ванной, - закончила она на одном дыхании.
- Это ещё что за новости? – я нахмурилась. – В какой ванной?
- Наверху, - девушка испуганно захлопала глазами.
Сколько она уже здесь работает? Месяцев восемь? Многовато. Успела многое увидеть. Пожалуй, пора ей присоединиться к остальным… Остальному. Генетическому материалу.
Но это позже. А сейчас я уже летела в ванную на втором этаже.
- Властислав!
Заперся? Хм. Дверь открыта. Или специально открыл, услышав, что я его зову?
Сын стоял перед большим зеркалом над умывальником, держал в руках кухонный нож и с усмешкой его рассматривал, будто какую-то диковинку. А ещё зачем-то распустил волосы.
- Властислав, милый… Что это должно значить? Что ты делаешь?
- Ничего особенного, мама. Помните, когда я был маленьким, вы любили перебирать их, - сказал он, собирая ладонью собственные волосы, - когда желали мне доброй ночи перед сном?
Я смотрел на его лицо в зеркале. Лицо был наглым и хитрым. Не люблю я это выражение.
- Конечно, помню, милый. К чему ты ведёшь?
- Просто вспомнилось, - и Властислав с силой резанул по светлой волне ножом, заставив остатки рассыпаться неровными прядями по плечам.
У меня аж сердце сжалось. И зачем себя уродовать?
- А вы думали, я вены резать буду? – поднял бровь и отложил нож в раковину. – Тогда я бы взял скальпель.
И в своей лучшей манере оставил меня с моими мыслями.
Беседы с Властиславом периодически напоминали беседы со стеной. Непонятные ответы на вопросы и время от времени попытки доказать своё моральное превосходство. Иногда, я бы сказал, удачные. Однако в какой-то момент я заметил, что стена двигается. Едва заметно. Как-то раз он даже разоткровенничался настолько, что пожаловался на скуку. Я посоветовал что-то поменять. Как показало последующее – он решил поменять причёску.
По крайней мере, какой-то прогресс.
Про ожидаемый мной с крайним нетерпением визит матери пришлось напомнить. Но всё-таки я дождался.
Она пришла в неприёмный день. Без сына. И под видом всё той же голубоглазой человеческой девушки.
- Здравствуйте, Александр.
- Добрый вечер… - про себя я невольно отметил, что, даже несмотря на морок, по интонации чувствовалось, что манера здороваться у них с сыном одинаковая, - Я так понимаю, вы – мать Властислава? Простите мне моё сомнение, но, судя по внешним данным, вы принадлежите к разным генетическим статусам.
- Юмор оценила, - женщина элегантно расположилась на диване. – Но предпочла бы продолжить разговор в том виде, в каком я есть.
- А я бы предпочёл без морока. Можете считать это частью лечения вашего сына. Не волнуйтесь, я гарантирую вам конфиденциальность, если вас так беспокоит этот вопрос.
Женщина вздохнула, и морок рассеялся.
Я онемел. Фата Мара? Одна из сильнейших и известнейших колдуний Зелёного Дома? Я, конечно, стараюсь держаться подальше от дел Тайного Города, но всё-таки в курсе основных событий. В том числе и войны между Людью и Орденом, уже сходящей на нет, благодаря всё той же красивой, хоть и уже, если честно, «не первой свежести» женщине, сидящей передо мной.
Кстати, опять-таки, личность она известная, имя сейчас у многих на слуху… Но я никогда не слышал, что у фаты Мары есть дети. Как раз наоборот.
- Судя по Вашему лицу, Вы уже поняли, почему я сразу не представилась, - нарушила молчание фата.
- Признаюсь – да. Однако, оставив меня в неведении, вы несколько усложнили мне задачу. Достаточно сложно диагностировать недуг, не зная всех обстоятельств.
- Простите, не думала, что это имеет какое-то значение. Так что с моим сыном и зачем вы хотели со мной поговорить?
- Собственно, о вашем сыне. По сути, он болеет лишь дурным характером и совершенно неразвитыми социальными навыками. Он вообще с кем-то общается?
- С сестрой… - ответила ведьма на автомате, но тут же упрямо мотнула головой. – Этого не может быть. Его поведение… Иногда мне кажется, что он просто ненавидит меня за что-то. Но я ничего не сделала! Напротив, я заботилась о нём, я оберегала… Поймите, этого просто не может быть. Властислав, он же – моя награда за все мучения. Он – чудо.
Понимая, что дело плохо, я налил в стакан воды, и протянул его собеседнице.
- Выпейте. Успокойтесь. Возможно, всё не так плохо. Может, вы обидели его и забыли об этом?
- Вы понимаете вообще, что говорите? – огрызнулась фата, но, сделав глоток, немного успокоилась. – Если бы я ТАК его обидела, я бы заметила это.
Я задумался.
- Вы сказали, у Властислава есть сестра? Возможно, вы уделяете ей больше времени?
- Вот уж нет, - сжав стакан обеими руками, ведьма задумчиво смотрела в окно. – У меня было пятеро детей. Всего. Властислав – младший из них. Первый родился мёртвым. Вернее, мёртвой. Девочка. Впрочем, когда я её увидела, поняла, что для неё это было не таким уж плохим вариантом. У неё было целых два физиологических отклонения, несовместимых с жизнью.
Я молчал, понимая, что в этот монолог лучше не вмешиваться.
- От второго я отказалась. Уже и не помню, что именно с ним было. Тогда я была ещё молодой, испугалась. Всё равно это был мальчик… Третий прожил чуть более суток. Третий ребёнок. Тоже девочка. У неё всего лишь была нарушена система дыхания. Возможно, даже скорее всего, эрлийцы успели бы её спасти. Но я боялась её отдавать, потому что они могли обнаружить… - фата посмотрел на меня и запнулась. – В общем, пока я решала этические проблемы, ребёнок умер. Четвёртой, это уже не так давно, в весьма зрелом возрасте, была Красимира. Там целый букет нарушений. В мозгу. А мозг – это такая, знаете, тонкая субстанция… Вы должны понимать, вы тоже с ним работаете.
- По большей части, с психикой.
- Оставьте это. Вы же врач. Вы прекрасно знаете, как там всё устроено. Это вообще опасно трогать, в принципе. И вот, после всех моих мучений… Властислав. Воплощение ума, красоты и здоровья. Как выяснилось, художник. Ранимый, творческий… Я не могла иначе…
Я внимательнее присмотрелся к фате. В вечернем полумраке было видно, что в её глазах стоят слёзы.
- Я боялась за него. Я не знала, что так получится…
- Что вы сделали, Мара?
- Я спрятала его. От всего мира. Оставила только для себя. Даже пыталась сохранить в тайне само его существование.
- Мара, вы что… Держали его взаперти всё это время? Сколько ему уже, лет восемнадцать?.. И он никогда не выходил из дома?
Ведьма прикрыла рот ладонью и отчаянно помотала головой.
- Девятнадцать. Единственное место, где он был за пределами дома – этот кабинет. И то, я переносила его порталом. До пятнадцати он пытался меня убедить. Скандалы, истерики, попытки бегства… Но я его останавливала, объясняла, что ничего хорошего он там не найдёт. Что его могут лишь обидеть, ранить. И тогда он перестал со мной бороться. И разговаривать тоже перестал. Только с ней, с Красимирой… - фата прикусила губу и замолчала.
- Зачем вы привели мальчика ко мне, если знали, что с ним? – почему-то у меня не было желания её жалеть.
- Я надеялась. Что вы с ним поговорите, возможно, убедите…
- Тогда нужно было рассказать мне всё. А если бы рассказали, я бы не взялся. Разве что за реабилитацию. Выпустите его из своего узкого и мелочного мирка. Сейчас же. В эту секунду.
Плачущая фата только помотала головой, глотая слёзы.
- Тогда убирайтесь отсюда! Вот уж не думал, но работая психологом, я снова умудрюсь лечить того, кого намеренно искалечили. Убирайтесь. И хорошо подумайте. Вы не просто должны, вы обязаны отпустить сына. Иначе нельзя.
Схватив почти забытый ридикюль, ведьма буквально выскочила из моего кабинета, бросив на меня на прощание яростный взгляд.
На себя сверкайте глазами, дамочка. Вам лечиться нужно.
Впрочем, я тоже был не в себе после этого разговора. Поднявшись на ноги, подошёл к серванту и плеснул в бокал коньяка.
Бедный парень. Почему только он не рассказал мне всё с первой встречи? Почему не попросил помощи?
Я залпом выпил содержимое бокала.
Нет, хватит на сегодня чьих-то загадочных решений. Домой – и спать.
В эту ночь я долго не могла заснуть. А когда мне это всё-таки удалось, то снилось что-то неясное, но очень неприятное. В какой-то момент я поняла, что уже не сплю, а просто лежу с закрытыми глазами.
Вздохнув, я отстранилась от Ярика, которого намеренно пригласила к себе этой ночью, открыла глаза.
И обомлела. На низком пуфике рядом с моим туалетным столиком, закинув ногу на ногу, сидел Властислав и, не отрываясь, смотрел на меня. В комнате было темно, я целую секунду пыталась поверить в то, что мне это кажется.
Но я ясно видела сына в нескольких шагах от себя. Почему-то произнести хоть слово было страшно. Не сводя взгляда с того места, где, я уверена, сидел Властислав, я запустила блуждающие огоньки.
Едва они вспыхнули, наваждение исчезло – и я с облегчением поняла, что собственное воображение сложило в знакомые очертания обычную игру теней и света. Из груди невольно вырвался прерывистой вздох.
Нужно больше отдыхать.
Я бессильно откинулась на подушки и потушила свет.
Гораздо больше.
В конечном итоге, я сама виновата. Отставной Целитель – тоже мне, нашла врача. Нашла, кому доверить сына! От него даже братство отказалось, а я почему-то решила, что он способен помочь мне.
Я выпрямила затёкшую спину и перевела дух. Безумие. Вся эта история никак не идёт из головы и мешает работать. Я не готовила материал так долго даже тогда, когда была феечкой-стажёркой. Впрочем, возможно, в этом тоже отчасти заключена причина – я уже успела привыкнуть полагаться на многочисленных помощников, пока работала в лаборатории при королеве.
Со стороны моих «готовых» девочек раздался какой-то слабый звук. Я удивлённо повернула голову. Пару секунд было тихо, затем я и вправду заметила движение. Странно.
Осторожно приблизилась к ровному ряду стеллажей – и едва поверила своим глазам: моряна просыпалась. Я тут же машинально потянулась к браслету.
Его не было.
Я не снимаю его ни днём, ни ночью – как?!
- Вы не это ищете? Мама.
На ступеньках, ведущих к выходу из лаборатории, стоял Властислав. На его руке матово блестел тяжёлый золотой браслет.
- Сынок, милый… Слава Спящему… Просто мысленно прикажи им спать.
- Вообще-то, я уже отдал другой приказ.
Там, где стояла, я и застыла.
- Властислав.
- Да, мама, я вас слушаю. Только хватит лицемерия. Не будем изображать семью.
Краем глаза я видела, что моряны просыпаются. Одна за другой. Им нужно время, чтобы прийти в себя. Но это лишь несколько секунд. Несколько драгоценных мгновений.
- Что ты называешь лицемерием? Ты – мой сын, этого ничто не изменит, - я стала осторожно подходить к лестнице.
- Стойте там, где стоите.
Быстрый взгляд зелёных глаз - и моё тело оцепенело.
- И лучше молчите, - бледное лицо Властислава пылало, я впервые видела его таким. – В этот раз я не стану замораживать вашу память. Только мышцы. Небольшая, но удивительная способность для люда, которые вообще лишены всякой магии, не так ли? Я читал те умные и интересные книги, что вы мне давали, мама. И вопросом – откуда это у меня? – задался достаточно рано. Но очень… Очень долго не мог понять. А когда стал старше, то понял, что речь не только обо мне. Почему Красимира родилась такой? Почему мы оба такие?
Зелёные глаза сверкали чистой, ничем не отягощённой ненавистью. Я хотела ответить, закричать, заплакать, - но не могла.
- И я понял. Нескоро, но понял. Поставить на кон жизнь собственных детей? Вы меня поразили, мама. Что ж, ваши великолепные идеи воплотились вполне. И у вас есть прекрасная возможность умереть от их рук. От рук двух ваших лучших экспериментов. Их, - он кивнул на морян, - и моей.
Он развернулся и, не спеша, пошёл к выходу. Но на последней ступеньке почему-то замешкался и обернулся.
- Кстати, знаете, какой приказ я отдал вашим чудовищам? «Делайте, что хотите».
Хлопнула входная дверь. Слыша за спиной чужое дыхание, я медленно и, смею надеяться, гордо обернулась…
Выскочив из лаборатории, я захлопнул за собой дверь и дважды повернул ключ в замке, чтобы не передумать. Сердце билось бешено, готовое выскочить из груди.
Теперь надо только забрать Красимиру и бежать отсюда. Как можно быстрее из этого дома.
Не обращая внимания на крики и кровожадное рычание в подвале, я быстро направился наверх.
Прости, мама, но мы уходим отсюда. Навсегда.