Полуночный стеб

[t-grad-f]

Стеб такой, каким он рождается после анальгетиков, черного кофе и трехмесячного отсутствия ласки.
PG-13
Ласвегасы


Тамир терпеть не мог ромашковый чай, он напоминал ему о многочисленных тетушках и их незамужних дочках. У шаса начинали нервно подергиваться конечности, в голове звучали ненавистные свадебные гимны, а ноги сами неслись прочь. Его нетерпение именно к этому продукту было просто фантастическим. Тамир мог выдержать ровно полчаса в комнате, где пахло свежезаваренным ромашковым чаем. Доминга пил его уже вторую неделю.
Усугублялось бедственное положение тем, что за окном в это время лил непрекращающийся мелкий дождь, и проветривать берлогу было еще хуже, чем вдыхать густой цветочный аромат. Погода располагала к раздумьям и настойчиво просила заняться творчеством. Шас творчество понимал приземленно: новые программы, перенастройка ноутбука для Боги и, конечно же, способ изничтожить запас заварки треклятого напитка.
Способы как на зло приходили самые идиотские. Ну и что, если он выкинет всю упаковку чайных пакетиков, разве сложно заказать новую? Поиск противопоказаний в Интернете результатов не дал. Переманить предсказателя на кофе не получалось, Доминга вцепился в новую привычку с истинно навским упрямством. Оставалось смотреть, как длинноногая проблема катается на стуле от одного стола к другому и блаженно попивает злосчастный чай.
-Опять ты эту гадость заварил.
-Это, мой глупый напарник, очень полезная для организма штука, - то, как шас поглядывал на его чашку, не укрылось от наблюдательного нава, поэтому он поспешил отъехать от Тамира как можно дальше.
-Да что вам навам сделается...
-Не правда, я знаешь, какой нервный в последнее время стал? Пришлось даже к брату Шизусу обращаться. Вот он мне и посоветовал пить побольше ромашкового настоя, - нав прикрыл глаза и зачитал по памяти. - Успокаивает расшатанные нервы, избавляет от бессонницы, укрепляет стрессоустойчивость организма. А ты говоришь, гадость.
Тамир вспомнил, что действительно, напарник уже почти месяц ходит сам не свой. Заключалось это в том, что Доминга исправно и с первого же напоминания делал ВСЮ поручаемую ему начальством работу, а в свободное время либо катался по комнате, подпрыгивая на переезжаемых проводах, либо уединялся на диване с какой-то непонятной тетрадкой. Шас решил не выдумывать причину странному поведению приятеля, а спросить напрямик. Только получил он в ответ неясное бульканье и еще более странное исчезновение Доминги за дверью. Любопытство разыгралось не на шутку.
Выкинув в ведро еще теплую кружку из-под чая, Тамир прошелся по комнате, пытаясь понять, что же, во имя всех кредитов Спящего, происходит. Он думал бы еще долго, если бы случайно(тут обожаемый комиссар наверняка ухмыльнулся бы) его взгляд не наткнулся на ту самую тетрадку, в обществе которой Домингу можно было лицезреть в минуты ничегонеделанья.
На первой странице строгой тетрадки в черном кожаном переплете 1\2 ласвегасов увидела себя. Точнее, карандашную зарисовку себя, копающегося в распотрошенном Богином ноутбуке и витиеватую надпись, предположительно на навском. Тамир присел на удачно подвернувшийся принтер и перелистнул страницу. Затем еще одну. И еще одну. А потом недоуменно почесал в затылке. Навского он не знал, а картинки очень часто перемежались пространными текстами. Однако, находясь в Цитадели, нетрудно было найти переводчика.
Бога нашелся в своем кабинете, увлеченно пересматривающий пятый сезон доктора Хауса, поэтому Тамиру пришлось подождать, пока диагноз не будет поставлен и спасенный пациент не отправится домой.
-Чего ты там мнешься? - помощнику комиссара не терпелось перейти к просмотру следующей серии.
-Да я тут... Вот! Будь другом, переведи,а?
Бога забрал протянутую ему тетрадку и принялся читать. По мере того, как он перелистывал страницы, взгляды в сторону аналитика становились все более и более заинтересованными. Шас ерзал, но лезть с вопросами не торопился.
-И где ты нашел эту лирику? - в конце концов Бога вернул злополучную тетрадку.
Тамир замялся.
-Да ладно, можешь не смущаться. Но судя по всему, у тебя в Цитадели завелся тайный поклонник. Есть кто-нибудь на примете?
-Какой еще поклонник, - Тамир опешил.
-Очень поэтичный поклонник, - было видно, что Бога от души веселится. - Такой, что называет тебя своим солнышком, любуется длинным носом на фоне заходящего солнца, ну и прочее. А теперь иди-ка ты лучше за дверь, переваривай.
-И это все там написано?! - выйдя в коридор, аналитик потряс тетрадью, словно она могла тут же перевестись на шасский. По дороге в родную берлогу Тамир размышлял, и мысли, надо сказать, приходили не очень связные. "Если это все художества Доминги, то... Он меня что ли, это? Я ему, получается, того? Нравлюсь?! Нервы у него шалят... Чай он полезный пьет... А мне как быть??? Если я ничего не сделаю, он же так и продолжит каждый день напиваться ромашкой." Ненависть к цветочному напитку победила слабые увещевания шасского воспитания. Подойдя к двери их общего с Домигой кабинета, Тамир был готов к самым решительным действиям.
Напарник сидел за столом, погруженный в созерцание глубин будущего в хрустальном шаре. Оказалось очень просто подойти к этому самому шару и смахнуть его на пол. Чуть сложнее было забраться зашипевшему наву на колени и поцеловать его в искривленный рот. И уж совсем сложно было суметь вовремя закрыть дверь на ключ.
На следующее утро не выспавшийся, но отчаянно довольный Доминга лениво передвигался по комнате с огромной кружкой прекрасного черного кофе. Тамир был счастлив.