Для Aitan

[t-grad]

Заявка:

Хочу: текст
Жанр: ангст, даркфик
Рейтинг: рейтинг оставляю на усмотрение автора. Слеш
Пэйринг: нав/нав, нав/масан
Дополнительные пожелания: время Истинных Чудес, когда тайногородцы впервые столкнулись с Инквизиторами. Пытки, сожжение на костре, разбитые сердца - все прилагается. Хочется увидеть, как Сантьяга лично испытал на себе мощь Инквизиторов и как ему удалось спастись.
Исключения: некрофилия и прочие виды - филий, а также флаффные страдашки.

Смирение

Первое, что он чувствует: боль.
Нет, первое – это полное и безоговорочное поражение. Понимание приходит за мгновение до того, как легкие наполняются расплавленным металлом. Сердце пропускает удар, но это уже не важно, потому что мышцы скручиваются опытным палачом в тугой жгут.
Передышки нет. Никто не подарит ему – им всем – даже миг передышки. Он слышит, как тяжело шагают по мощеной мостовой копыта огромной лошади, запряженной в повозку. Удары топора, тяжелые, как и шаги животного, вспарывают воздух, сотрясаемый криками, и обрывают эти крики.
Он не видит, но знает: за палачом идут молодые послушники и без устали закидывают тела в повозку.
Воздуха нет, воздух отказывается заходить в горящие легкие и ему становится настолько всё равно, что он замирает, несмотря на то, что боль рвет его на куски. Он замирает, глядя в глаза невысокому крепкому мужчине, чье лицо пересекает уродливый шрам. Он растягивает губы в улыбке и надрывно смеется. Его сумели обмануть. Он привел себя и других в ловушку.
Топор резко опускается вниз.


- Больно? – голос впивается в разум и висящий на цепях нав приходит в себя. Голос спокойный, тихий, кроткий. Но столько силы в этом голосе, что пленник открывает глаза и смотрит в лицо невзрачному человеку в монашеской рясе. Губы нава, искусанные в кровь едва шевелятся. Они сейчас черные, как глаза и волосы, слипшиеся от пота на лбу. Его ответ спокоен, как и заданный вопрос:
- Вы еще не научились причинять настоящую боль. Если мы говорим не о силе Инквизитора.
- Как обычно, бравада… Жалеешь, что не умер тогда, на площади? – голос святого человека обволакивает, словно теплая вода. Челам этот голос приносит счастье и религиозный экстаз. Нелюдям – смерть.
- Нет, - нав облизывает губы, и чуть шевелится, отчего цепи звякают, - К чему эти вопросы, Томас?
- Ты долго портил нам жизнь, - не стал скрывать Инквизитор и легко провел пальцами по глубокой ране на груди пленника. Но тому было плевать на то, что происходит с его телом, он даже не заметил этого движения, - И я хочу, чтобы твою смерть запомнили в Тайном Городе. Твой день настанет завтра. На рассвете. Ты будешь красиво гореть, нав.
- Поберегите пафос для речей на площади, Томас, - мужчина в цепях, высокий, худощавый, вызывающий священный ужас у собственных палачей прикрыл глаза, словно устав от разговора.
- Не тебе мне указывать, демон, - тон не изменяется, голос остается по-прежнему тихим, но в нём звучит обещание мучений. Только обещания не приносят результата: нав больше не смотрит на Инквизитора. И тогда Инквизитор приказывает стоящему поодаль палачу:
- Приведите второго.
Нав молчит и не двигается, но человек интуитивно чувствует, что пленник слушает. Пленник снова внимает происходящее.
В дальнем углу подвала отсчитывает мгновения клепсидра и капли, бьющиеся о грань воды, размеренно пожирают время.
Второго привозят в клетке. Он распят в ней, но взгляд горит яростным огнем и первый нав вскидывает голову. Они несколько ударов сердца смотрят друг другу в глаза, а губы Инквизитора по имени Томас расползаются в хищной улыбке. Он угадал.

Нож врывается в грудь нава и ломает кости. Нож зачарованный, созданный самими навами когда-то. Навская сталь легко справляется с ребрами и вгрызается глубже. Тягучая черная кровь неспешно течет по светлой коже пленного, а палач берет в руки обсидиановый клинок и деловито, почти небрежно вырезает черное сердце из колыбели тела.
Кровь появляется на прокушенной губе распятого нава, который почти мертв. Но он молчит. Ему остается только одно: умереть достойно. И, на какое-то мгновение Инквизитор, стоящий босиком на холодных каменных плитах, хочет отшатнуться. Он чувствует, что тёмный перед лицом смерти спокоен.
Даже счастлив.
Инквизитор оскаливается и впервые срывается на крик:
- Сжечь!
Палач, вздрогнув, увозит клетку обратно в коридор, во двор, туда, где подготовлено огромное кострище. Нав еще жив, сердца уже нет, но разум всё чувствует. И в последний миг губы чуть шевелятся, отправляя послание второму.
- Тварь… - голос Инквизитора дрожит от ярости. Он разворачивается и смотрит в глаза висящего на цепях пленника, - Тварь…
- Тварь здесь только одна, - голос нава звучит очень тихо, но от холода внезапно цепенеют охранники, - Я приду за тобой, Томас.
Инквизитор качает головой:
- Я буду в раю, демон.


Костер занимается неохотно: ветки сырые. Они дымят и чадят, изрыгая снопы искр и выплевывая их в сумеречный воздух. Палачи стоят в стороне и ждут, когда пламя разгорится, а нав, прикованный к железному столбу, обнаженный и окровавленный, смотрит только вдаль. Он знает, что помощи не будет. Он не ждет помощи: каким бы нужным он ни был Нави, ради него одного князь не станет посылать гарок.
Он это знает и его это не пугает: он уже готов к смерти.
Но это не значит, что он смирился.
Разум понимает, разум всегда рационален, но дух стремится вперед.
Нав пробует двинуть руками в кандалах, нав цепко оглядывает широкую площадь и видит стоящего на балконе Инквизитора. И знает: тот боится.
Над крышами появляется едва заметная розовая дымка – занимается рассвет.
Один из палачей берет факел и смотрит на пленника. А затем кидает факел ему под ноги и пламя облизывает ступни.
Нав молчит.
Нав просто смотрит на небо и в этот миг в глаз палачу вонзается стрела с черным оперением.


- Ты ошибся, - голос князя звучит глухо из-под капюшона, и нав, лежащий на постели чуть приподнимается.
- Знаю, Повелитель, - Сантьяга, комиссар Тёмного Двора не спорит с князем. Ожоги и раны исцелятся, но никогда не исчезнет осознание собственной вины.
- Мы все ошиблись, - продолжает князь и Сантьяга замолкает.
- Враг оказался силен и опасен, - князь не двигается и на мгновение комиссару кажется, что вместо повелителя, рядом с его постелью стоит кукла. Но лишь на мгновение.
- Мы должны выстоять, - князь снимает капюшон и смотрит в чёрные глаза своей аватары.
- Через неделю я встану в строй.
- У тебя есть три дня, Сантьяга.
Комиссар отворачивается к стене и закрывает глаза.
Перед глазами Мирга.
Его любовник. Мертвый.


Пальцы сами обхватывают бокал. Гладят тонкое стекло согревая его теплом рук. Пальцы ласкают узоры - бокал старый, ему несколько веков, а пара к нему теперь никогда не будет поставлена на стол. Пальцы, замирают на едва заметных, уже стертых выемках и очень осторожно проводят по граням. Прощаясь.
Сантьяга запрокидывает голову и смеется.
Пальцы сжимают бокал сильнее: стекло пережившее несколько веков разлетается осколками.
Сантьяга встает, стряхивая с ладоней впившиеся в кожу осколки. Несколько тягучих капель падают на дорогой паркет вместе со стеклом. Сантьяга предпочитает этого не замечать.
Глупцы! И самый глупец он сам, решивший переписать историю и повернуть время вспять.
Он никогда не умел по настоящему перечить Князю. Он привык исполнять желания правителя Нави едва они появились в его взгляде, еще не произнесенные. Еще не сформулированные. Еще не ставшие приказом. Это стоило Нави сотни гарок, а ему лично того, кто был дорог.
Это было шестьдесят лет назад, но он помнил этот взгляд как сейчас: они смотрели друг на друга и в глубине зрачков обоих полыхал зарницами пожарищ потерянный одним из них Уратай. Князь решил, что сейчас представился шанс, и Сантьяга не смог отказаться.
Забывшись, Сантьяга проводит ладонью по лицу, оставляя на лбу и щеке черные потеки. Сталкиваясь с огромным зеркалом до пола, перед выходом из кабинета он с интересом себя рассматривает. Он давно не надевал костюма гарки и теперь собственный облик ему в новинку: слишком долго он прятался за человскими камзолами, слишком долго он не хотел вспоминать кто он такой. Сантьяга ухмыляется зеркалу, и черные линии из его собственной крови превращают его лицо в гротескную маску. Он не собирается их стирать, возможно так будет лучше. Дверь кабинета он запирает не как обычно кровью, а просто запечатывает магией - следующему комиссару понадобятся его бумаги. Если тот достоин - он сможет открыть кабинет. Если нет - не жалко.

Сантьяга выходит из Цитадели и на него смотрит дюжина наемников. Лучшие из лучших.
Завтра князь, магистр и королева подпишут унизительный Договор. Завтра начнется новый мир и Тайный Город отступит перед Церковью.
Но это будет завтра.
А сегодня они убьют Инквизитора Томаса.

Сантьяга улыбается.

@темы: Навы, Конкурс/челлендж/фикатон, Челы, Рассказ, Слэш

Comments

[Aitan]

Спасибо за эту работу)) Написано очень легко, и в тоже время атмосферно и трагично) Мне очень понравилось)
Правда, мне кажется, даже нав не сможет прожить какое-то время без сердца... но это уже так, технический вопрос))

[Гость]

Aitan,
Автор рад, что вам понравилось!
А насчет технического вопроса: даже человский мозг живет еще некоторое время после смерти, так что навский тоже вполне может. Да и прошло там меньше минуты: тело еще было живо на остатках кислорода.

[~Alexija~]

мну понравилось)))

[Дарга]

ууу, как давно мне хотелось ангста! оказывается, не только мне
2-3 недовычитанности мелькнуло, по мелочи

[Идальга]

AlexijaKas,
Хорошо))

Дарга,
Мне тоже, поэтому и решил взять эту заявку.
можно в умыл, ибо был как обычно дедлайн.

[Дарга]

Идальга, не вопрос. у тебя на мейле ящик еще работает? я б лучше вордовским файлом скинул. а дедлайн - зло.

[Идальга]

Дарга,
работает.
Конечно, зло.

[Aitan]

Опаньки! На мою заявку писал сам Идальга и Mrs. D! Я очень польщена))) Спасио за шикарное исполнение)
Кстати, когда отсылались заявки, у меня было такое предчувствие, что именно вы, Идальга, возьметесь за мою провидение - Аднозначно)))